Прокурорская крыша

Прокурору не мешали, и тот быстро устал. Сказывался стресс и ранение. Взбил мужику тело поверх костей и отошел, часто дыша и свирепо оглядываясь.

Живых окружили, держа под прицелом. Прянишников распорядился надеть им наручники, заведя руки за спину.

Из лога поднимался Лушников Николай. Осторожно, приглядываясь, обошел вокруг тех, что остались лежать. И двинулся дальше. Двое раненых, остальные трупы.

Прянишников с Замалетдиновым собирали оружие, носили кверху. Остальные оставались в оцеплении. После этого, собрав оружие, стали перевязывать раненых. Сдохнут – туда им и дорога. Самим бы живыми остаться. После боя не до сантиментов.

Водитель – по совместительству санитар – щупал пульс у сраженного наповал браконьера, держа в руке пистолет. А тот вдруг дернулся с ножом в руке, норовя зацепить прапорщика. Зря он это сделал – выстрел из пистолета его опередил. Остальные на самом деле оказались мертвы.

Майор сел на поваленное бурей дерево. Винтовка между ног, прикладом в траву. Глаза бы не видели такую жизнь. Теперь точно застрянешь опять на полгода, пока с этой тягомотиной разгребут. Допрашивать будут все кому не лень – как да почему.

Рядом опустился помпрокурора с опухшими кулаками.

– Что у тебя с рукой? – спросил Лушников, поворачиваясь.

Осмотрел. Рана оказалась незначительная, словно на острый сучок краем правой руки наткнулся. Повыше запястья. Майор вынул из кармана индивидуальный пакет, вынул шприц и ввел человеку лекарство.

– Два в одном, – усмехнулся он, – против заражения и против стресса.

Наложил повязку и после этого успокоился.

Заседателей пригладил рыжие волосы, плюнул под ноги. Потом достал пачку сигарет с зажигалкой и протянул.

– Угощайся, Александрыч…

Они закурили, глядя в низину.

– Теперь я понял, как на самом деле бывает, – тихо сказал Заседателев и замолчал.

Группа захвата действовала ритмично. Без беготни. Двое беспрестанно наблюдали за пленниками. Те сидели на земле, согнув спины. В отдалении от них лежали громадные рюкзаки. Остальные сотрудники занимались оружием. В перчатках. Разряжали стволы и складывали рядом с машиной.

– Кажется, все здесь… – произнес Прянишников, садясь рядом и блуждая глазами по лесу. – Бой записали на видео… Что дальше?

– Доложу шефу, а этих сейчас допросим… – И к Заседателеву: – Как вы на это смотрите?

Тот смотрел положительно. Допросить в обязательном порядке, пока в себя не пришли. И мешки перетрясти. Главное – определить, кому и что принадлежит.

Взялись за первый мешок. Развязали. Волосы шевельнулись на голове у майора: мешок был набит медвежьими лапами. В другом то же самое. В третьем – шкура дальневосточного леопарда.

Помощник прокурора вскочил и метнулся к задержанным, но Лушников его удержал. К чему теперь лишнее кровопусканье.

– Суки, гориллы! – орал Заседателев. – Их всего тридцать штук осталось в природе! – Как вас после этого называть?! Чей мешок?!

Пленники смотрели в землю.

– Дальневосточный леопард… Чей мешок, спрашиваю?!

Нашел дураков, чтобы ему просто так отвечали.

– Ничего. Разберемся… – Помощник угрожающе понизил голос. – Последнего мамонта – и того в лоскуты порвете… Рассказывай, кот помоешный!.. – Он ткнул носком ботинка в задницу одному. – Куда делась опергруппа?! Зимой?! Где наши люди?!

Однако тот молчит, словно валун. Молчат и остальные. Вместе им всем теперь хорошо. На миру и смерть красна.

Заседателев обернулся к Лушникову, отвел в сторону и зашептал растерянным голосом.

– Чо делать-то будем?

– Импровизировать… Только ты не задавай лишних вопросов…

Тот понял с полуслова. Время не ждет. Оно уходит безвозвратно, и с каждой секундой приходит в себя браконьер.

Лушников подошел к задержанным.

– В молчанку сыграть надумали? – спросил. – Ну, молчите тогда… Но я должен вас предупредить: сейчас будет море крови… Океаны страданий. Потому что я за себя не ручаюсь. – И к Прянишникову? – Где у нас?…

– Что?… – не понял тот.

– Сыворотка правды.

– Так это – в машине же всё лежит… Но у нас нечем ее разбодяжить!

Лушников обвел местность взглядом, уперся в ручей с мутной весенней водой.

– Нечем, говоришь?! Разбавить?! – крикнул он. – А это у нас что?! Не вода?!

– Надо бы вскипятить… Дело в том, что бактерии…

– Обойдутся! – оборвал его майор. – Несите мне хоть из лужи. Разбавим и вколем сразу по кубику, запишем показания… – И к задержанным: – Кто не сдохнет – тот, без сомнения, останется жить. Некогда нам кипятить! Тащите этого первым!

Майор ткнул пальцем в мужика с разбитой рожей. Не везет человеку. Опять под раздачу попал.

– Чо я-то?… – хрюкнул тот, но ему не ответили. Мужика подхватили за перехваченные за спиной руки, дернули кверху – тот вскочил и сам побежал, норовя обогнать конвоиров и стараясь уйти от боли в плечевых суставах.

– В другой раз не задавай глупых вопросов, – сказал ему вслед Лушников.

Мужика подвели к задней дверце машины, вновь приподняли ему руки – пленник сам внутрь заскочил.