Прометей

И вот недавно у меня был полет на самолете такой, опасный. Когда вывалились эти. Маски кислородные. И там люди кричали, плакали… И ладно дети верещат – стюардессы, забившись в угол, крестятся! То еще зрелище, скажу я вам… А я удивительным образом ничего не делал, вжался в кресло и думаю: так, хорошо, мы сейчас умрем. Хахаха, ну умрем, ну ладно. Наверное, это будет быстро и не сильно больно. Куда мы упадем? Ага – в океан. Интересно, напишут ли: «Среди погибших был такой-то?»… Наверное, друзья и дальние знакомые расскажут в своих блогах о том, как мы дружили и как меня им теперь будет не хватать. Так. У меня же есть небольшие накопления, жена знает, где их взять, имеет доступ в банк, очень хорошо. Значит, сыну от первой жены она тоже деньги передаст. Он доучится. Он уже нормальный парень вырос, боец, ну справится как-то. И жена справится.

Вот маме, конечно, будет тяжело. Лучше не переживать своих детей. Маме будет трудно, да. Но вообще-то я готов. Я готов умереть. Сколько будет полет вниз? Одна минута, две. В общем-то ничего прям уж настолько важного, что я еще очень хотел бы сделать, не осталось. Ну, будет одной книгой больше, увижу еще 5–10 стран. Я еще не видел Аргентину, не видел этих пони, не танцевал танго. Но ведь я могу этого и не делать.

И когда нас отпустило и стюардессы заправили обратно эти штуки, я думаю: подождите. Неужели у меня нет больше вот этих мега желаний, которые могли бы быть двигателями жизни?

Ну, пожил, пожил, окей. По миру поездил, сына родил, книжку написал. И вроде не мудак. Чего ты еще хочешь?

И вот тогда мне стало страшно. Не от того, что мы чуть не разбились. А от того, что не за что держаться. Твои цели должны быть чуть-чуть недостижимы. И ты должен к ним идти, ты должен верить, добиваться их. И я искренне боюсь сказать фразу: «Все, этого достаточно». Потому что это значит,

миссия выполнена. И пора уходить.

Как только я приму это и примирюсь – начну угасать, и мне конец.

И я понял, что нельзя больше находиться в этой зоне комфорта.