Прометей, или Жизнь Бальзака

"Музей древностей" - это повесть о небогатых молодых людях, носителях знатного имени, которые приезжают в Париж и гибнут там: одного разоряет азартная игра, другого - желание блистать, того затягивает омут наслаждений, а этого - попытка увеличить свое состояние, кто пропадает из-за любви, счастливой или несчастной. Граф д'Эгриньон - прямая противоположность Растиньяку, другому типу молодого человека из провинции. Растиньяк ловок и дерзок, он добивается успеха там, где д'Эгриньон терпит поражение".

Настала полоса творческих удач: после "Музея древностей" Бальзак тотчас взялся за вторую часть "Утраченных иллюзий" - "Провинциальная знаменитость в Париже". Он вложил в этот роман воспоминания о начале своего литературного пути, о жадных и нищих репортерах, о своем стремлении всех ослепить, о желчной злобе продажной прессы. Сонеты Люсьена де Рюбампре он попросил написать своих друзей - Дельфину де Жирарден, Готье, Лассайи. ("Я вижу в этом, - говорит Ален, - своего рода презрение профессионала".) Фатовство Люсьена (трости, украшенные драгоценными камнями, бриллиантовые запонки, тонкие обеды и ужины) напоминает образ жизни самого Бальзака в 1835 году и приводит героя романа к такой же катастрофе. Но не мешает лишний раз напомнить, что хороший роман никогда не бывает автобиографией. "Утраченные иллюзии" - это "жестокое крещение" любого провинциала, двинувшегося в поход на завоевание Парижа. Конечно, Бальзак думал о Ле Пуатвене, о Рессоне, о Жюле Сандо, когда писал роман; конечно, он вспоминал Лавока, Рандюэля, Верде, рисуя книгоиздателей, которым Люсьен предлагал свои стихи. Чтобы создать образ Люсьена, он взял некоторые черты Жюля Сандо (послужившего ему также натурой и для Лусто), одного из подопечных Зюльмы Карро, молодого Эмиля Шевале, да еще уроженца Гренобля, некоего Шодзега, "приехавшего в Париж, - как пишет Антуан Адан, - с глубокой верой в свои таланты и неотразимую свою красоту, бешено закружившегося в вихре света, влюблявшегося в маркиз и в один прекрасный день, когда он отрезвел, обнаружившего, что он остался без гроша и стоит на пороге самоубийства". Итак, живых натурщиков кругом было достаточно.

В рукописи романа можно напасть на кое-какие следы, которые потом были нарочно запутаны. Газета Фино сначала носила действительно существовавшее название: "Курье де Театр". Сам Фино похож на доктора Верона, на Амедея Пишо, на Виктора Боэна, но Бальзак постарался, чтобы в образе Фино не было портретного сходства с этими людьми. Блонде, Лусто, Натан, Рюбампре - его собственные создания, более живые, чем живые люди. Д'Артез, великий писатель Содружества, походил на сен-симониста Бюше. Создавая этот характер, Бальзак и в нем слил черты нескольких реально существовавших людей, но главное - в д'Артезе запечатлено лучшее, что было в самом Бальзаке. В предисловии к "Музею древностей" он писал:

"Наблюдение это чудесно выражает итальянская пословица: "Это хвост от другой кошки" ("Questa coda non e di questo gatto"). Литература пользуется приемом, применяемым в живописи, когда для создания прекрасного образа берут руки одной натурщицы, ноги - другой, грудь - у этой, плечи - у той. Задача художника - вдохнуть жизнь в тело, воссозданное им, и сделать изображение правдивым. Если же он вздумает всего лишь скопировать реальную женщину, то его произведение ни в ком не вызовет интереса..."

"Утраченные иллюзии", пожалуй, лучший из романов Бальзака. Сюжет был ему очень близок. Лусто руководил Люсьеном де Рюбампре в его хождениях по лавкам книгоиздателей, так же как Латуш посвящал Бальзака в тайны книжного рынка. Колебания Люсьена между Содружеством и низкой журналистикой отражали колебания самого Бальзака, смутно надеявшегося примирить республиканцев с легитимистами (как сблизились Мишель Кретьен и Даниель д'Артез) для борьбы против буржуазного индивидуализма. Любовь Корали к Люсьену, картина ее смерти, та сцена, где любовник умершей пишет рядом с ее трупом веселую песенку, чтобы заплатить за похороны, исполнены высокой поэзии.