Промзона

– Мы взяли двоих. Третий бегает. Все трое из бригады Кеши. Кеша – под Мансуром. Остается, конечно, вопрос, – ну хорошо, они вагоны потрошили, а кто их наводил именно на эти вагоны?

– А Мансура мы можем за это притянуть?

– Мы не можем притянуть даже Кешу.

Олег потянулся, заложил руки за голову.

– Дело передано в следственный комитет МВД, следователь под Горным, СИЗО под Мансуром, какие еще вопросы?

– Кто убил Панасоника?

– Кеша. По оперативной информации.

– Почему Кеша на свободе?

– Ты же знаешь. «Наружка» не видела его у дома Панасоника.

– «Наружка» его не видела, потому что пошла пиво пить.

Самарин пожал плечами.

– Олег, – сказал Денис, – я хочу, чтобы наружка изменила свои показания. Чтобы эти два любителя пива заявили, что видели Кешу. Я хочу, чтобы Кешу арестовали, и чтобы ты провел в доме у Мансура обыск на предмет обнаружения вещей, украденных из особняка Панасоника. Я хочу, чтобы по окончании обыска ты забрал Мансура с собой и предъявил ему убийство Леши Панасоника.

Самарин помолчал.

– Денис, против Мансура нет реальных улик. Ты понимаешь, что будет, если мы Мансура отпустим?

– С чего мы его отпустим?

– С санкции прокурора. А прокурору прикажет губернатор. Ты понимаешь, в каком я буду дерьме?

– Понятно. За погоны боишься? Когда ты простым опером с Мансуром дрался, ты за погоны не боялся? Теперь мы тебя из дерьма вытащили, ты зассал?

Самарин молчал очень долго.

– Зря ты так, – сказал Самарин. – Тебе очень важно унять Мансура?

– Да. Мне это очень нужно.

Денис поколебался, стоит ли говорить, что это важно прежде всего для Ахрозова, который на грани нервного срыва, но потом передумал: очень надо Сергею, чтоб о нем судачили, как о впечатлительной девице. К тому же никогда и ни с кем не следовало делиться лишней информацией, даже с союзником. Денис не рассказывал Самарину ни истории с Черловским авиазаводом, ни про то, что любовница Цоя изменяет ему с его менеджером, – эта фантастическая информация, неизвестно с чего выданная Анастасом, кстати, недавно подтвердилась, и Денис искал, как ее выгодней использовать.

Когда Денис ушел, Олег Самарин, начальник черловского РУБОП, вернулся за общий стол, и некоторое время пил пиво, смеясь с подчиненными и заигрывая с толстенькой, густо накрашенной официанткой.

Потом он вышел на улицу с мобильником и сделал несколько звонков. Каждый разговор продолжался недолго, не больше минуты.

Потом Самарин вернулся в забегаловку и выпил еще полкружечки.

* * *

Сергей Ахрозов приехал в губернаторскую резиденцию к двум часам дня. Анастас отдыхал: он сидел в беседке, нависшей над оформленным диким камнем бассейном. Беседка была из мрамора, с белыми колоннами и равнодушной фигурой наяды, а в самом бассейне с визгом бултыхались красивые длинноногие девочки – модели Анастаса.

Губернаторский фаворит был не один – рядом с ним, под солнечным зонтиком, сидел человек в черной майке и с многочисленными наколками на пальцах, – Мансур. Мансур потягивал коктейль и лениво наблюдал за плещущимися девочками. При виде Ахрозова он поморщился и стал прощаться.

– Хочешь, оставайся, – сказал Анастас Мансуру, – вон, девочку выбери.

Мансур с некоторым даже сожалением взглянул на часы. Усмехнулся.

– Не могу. Встреча.

Повернулся и зашагал по дорожке.

Анастас глядел ему вслед. Он был в одних шортах, без майки, и его тело покрывал загар, такой же ровный и бархатный, как и месяц назад.

В вышине, за деревьями, оглушительно щебетали птицы, за подстриженной лужайкой из альпийской горки выглядывали буйные георгины, и в бассейне, полном дрожащих золотых бликов, плавали русалки. Казалось невероятным, что где-то, всего в десяти километрах отсюда, ворочается дымный, в выбоинах дорог Черловск, а еще через двести километров посереди вырубленной, превращенной в степь тайги, мается от жары безлесный промышленный Павлогорск, с одинаковыми коробками домов и проржавевшими корпусами горно-обогатительной фабрики.

– Нравится беседка? – спросил Анастас. – Точно такая же стоит в саду виллы Боргезе, в Риме. Точная копия одной из беседок Адриана.

– Кого?

– Был такой римский император, великий воин и правитель. Во время одной из своих кампаний в Малой Азии он встретил мальчика по имени Антиной. Они влюбились друг в друга, но Антиной однажды заболел и умер. Адриан велел уставить его статуями всю империю, и он приказал объявить его богом. Хотел бы я, чтобы меня любили так, чтоб после смерти назвать богом. Мы все бы хотели такой любви. А что мы получаем вместо любви? Вот этих обжабанных девочек?

Ахрозов нервно дернул щекой. Анастас подошел к нему ближе и тоже оперся о мраморный бортик.

– Смешно, – сказал Анастас, – на что ты тратишь свою жизнь, Сережа? На окатыш? Жизнь надо любить.

Ахрозов смотрел вниз, на плещущихся моделей.

– Ты меня позвал на переговоры, – сказал Ахрозов, – мы бы хотели выслушать твои предложения.

Анастас что-то крикнул и замахал рукой.