Проникновение

– Туман стал редеть еще две зимы назад, – сухо бросил Сверр. – И тогда же я предлагал выставить отряды для наблюдения. Но вы сочли мою идею безумной, а угрозу несущественной. Данар первый, насколько помню. Эта несущественная угроза сегодня способна уничтожить фьорды.

Снежный выразительно скривился.

– Я умею признавать свои ошибки, – желчно бросил он.

– А если бы умел слушать, твои воины были бы живы, – отбил Сверр.

Данар сжал зубы так, что побледнели и без того светлые щеки.

– Думаю, сегодня мы примем это предложение, – заключил Магнус. – Каждый риар выделит отряды, которые будут наблюдать за туманом рядом со своими землями. Если враг снова придет на наши земли, то будет замечен и уничтожен…

– Уничтожен будет отряд, – без эмоций сказал Сверр. – Кажется, здесь не понимают масштабов проблемы. Я допросил конфедератов, оставшихся в живых. Машины, пришедшие к Аурольхоллу – это капля в море. А скоро хлынет водопад. Тысячи машин, оснащенных установками, которые способны разрушить наши города.

– Мы риары! – вскочил Мелвин. – Один хёгг стоит сотни этих глупцов, на чем бы они ни разъезжали! Огонь моего зверя плавит не только железо, но и камень! Им не устоять!

– Их слишком много, – в голосе Сверра скользнула усталость. – Если к нам придут войска Конфедерации, то фьордам конец. У них слишком много оружия. Машины, самолеты, снаряды, что летают по воздуху… Мы сильны, но не бессмертны. Если Конфедерация явится – начнется война, и она унесет тысячи жизней. Фьорды потеряют слишком много.

– Да с чего ты это взял?! – взвился один из снежных.

– Я был там. Был в столице Конфедерации. Видел их город, ощущал их оружие. Железо… его так много там… и почти все – мертвое. И железо, и камни. Их не пробудить зовом, а значит, невозможно остановить.

– Мертвое? – риары недоуменно переглянулись. – Но почему?

– Не знаю. Я пробыл там слишком мало.

– Ты пересек туман без позволения совета, Сверр? – угрожающе спросил Магнус. – Это недопустимо!

– Сейчас это не имеет значения, – хмуро отозвался ильх. – Я сделал это, чтобы узнать, что известно людям о прорехах в тумане. Но они так же, как и мы, не понимают, в чем причина. А между тем восстановить завесу между нами и Конфедерацией – это единственный способ сохранить фьорды.

– Мы искали ответ, – тяжело уронил старейшина. – Каждый из нас сделал все, чтобы понять, что происходит с туманом. Мы обращались к эльвам на юге, йотунам на вершинах гор, прорицательницам и морским рыбам, что помнят мир с его сотворения. Но все без толку! Ни в одном мифе и сказании нет ответа. – Магнус опустил голову и сел на свой стул. И я поняла, что этот хёгг очень стар… – Ты прав, Сверр. Нас ждет война. И я не уверен, что хёгги смогут в ней победить. Нам остается только сражаться…

– У меня есть теория, – произнесла я.

Старейшина удивленно поднял голову, остальные хёгги нахмурились. Сверр угрожающе сдвинул брови, но я уже вышла вперед.

– Женщина? – хмыкнул старейшина. – В зале ста хёггов запрещено говорить женщинам!

– Возможно, поэтому фьорды сейчас стоят на пороге войны, которая их уничтожит, – отбила я.

– Оливия, – рыкнул Сверр.

– Уберите ее, – скривились снежные. Данар промолчал.

– Сверр, ты привез свою постельную деву?

Риар Нероальдафе вскочил, его глаза угрожающе сузились.

– Закрой рот, Йонс.

– Да уберите ее!

– Она скажет! – рявкнул Сверр.

– И правда, пусть девчонка скажет, – протянул вдруг одноглазый Бенгт. – Надоело слушать ваши вопли. Уж лучше усладить слух женским голосом.

Снежные снова скривились, но замолчали. Старейшина пронзил меня взглядом.

– Говори. Кто ты?

– Меня зовут Оливия Орвей, – негромко произнесла я. – Я родилась в столице Конфедерации.

– Она одна из них! Почему девка не в оковах?!

– Дайте ей сказать! – разозлился Сверр. Он уже стоял, настороженно осматривая остальных. Воины Нероальдафе напряглись, рука каждого лежала на рукояти меча. Вот только такой отряд был у каждого хёгга. Я глубоко вдохнула.

– То, что я сейчас скажу, покажется вам странным. Но возможно, это причина всех бед фьордов. И причина того, почему туман редеет.

Густая тяжелая тишина давила на плечи. Но хёгги слушали. Они слушали меня!

– В своем мире я была ученым. Я изучала природу человека, его путь от начала и до сегодняшнего дня. Я считалась неплохим ученым… Некоторое время назад я попала в Аурольхолл, – кивнула в сторону нахмурившегося Данара. – И снежный риар попросил… то есть дал мне указание изучить его родословную. – Я опустила подробности, заметив, как блеснули серебром глаза снежного. – Я выполнила приказ и исследовала все поколения великих риаров Аурольхолла…

– Какое это имеет значение? – вскинулся Йонс.

– Молчать! – пригвоздил старейшина. Он смотрел заинтересованно, и я приободрилась.

– Проблема тумана не единственная, великие риары. Все гораздо хуже и глубже. Это место называется залом ста хёггов. Потому что когда-то за этим столом сидела сотня самых сильных воинов фьордов. Не всех, кто умел сливаться со зверем. А самых сильных! А сегодня вас всего двадцать три. Скажите, какой зверь считается самым яростным и могучим?

– Лагерхёгг, – усмехнулся Бенгт.