Проникновение

– Нужда есть, – бесцветно произнес я, и а-тэм прищурился, размышляя.

– Т-а-ак… – недобро протянул он. Голубые глаза потемнели, как воды фьорда перед штормом. – И зачем? Девчонка станет лильган, но для чего? Оплаченный долг свяжет тебя с чужачкой, но что ты получишь от этой связи, Сверр?

Я, прищурившись, смотрел на фьорды. Скоро время холодов. Вода у берегов покроется коркой льда, а дальше растянется серо-синей гладью. Крепости и дома укроются снегом, затихнет Горлохум. Зима – время тишины и покоя. Но внутри у меня бурлит лава, неспокойно стучит сердце. Не эта зима. Туман редеет.

– Прошлой ночью я снова был возле тумана, – сказал глухо, не глядя на а-тэма. – Слой утончается. Возможно, с новым восходом преграда исчезнет вовсе. И тогда к нам придут люди. Другие люди, Ирвин. Те, кто желает получить наши земли и нашу силу.

– Мы уничтожим их!

– Возможно, – я отвернулся от фьорда. – Но какой ценой? Нам нужны знания. Так говорят в Конфедерации. Кто владеет информацией, тот владеет миром.

– Мы можем пытать этих чужаков. Под острым ножом они расскажут все, что знают! – Ирвин мрачно кивнул в сторону шатров, я усмехнулся.

– Они лишь мелкие щепки, ты не видишь? Они ничего не решают. И знают даже меньше, чем мы с тобой. Мне нужно больше.

– Думаешь, чужаки виноваты?

– Хочу знать наверняка.

– Не понимаю, как это связано с убийством хёгга!

– Связано. Все связано. Девчонка должна выжить и стать лильган. Она мне нужна. Значит, клятва будет исполнена.

Ирвин сжал губы в тонкую линию, взгляд потяжелел.

– А может, ты просто желаешь ее, мой риар? От твоего зова ночью никто не мог уснуть. И ты велел мне укрыть ее маревом с моря, чтобы чужачка не мучилась от жара. Бережешь? Неужели?!

Я криво усмехнулся.

– Не только для этого, – снова отвернулся. – В мареве меньше видно, а-тэм. А что насчет девы… Берегу, Ирвин, еще как. Она не должна пострадать. Не зря я покинул Нероальдафе и улыбаюсь чужакам. Через силу, но улыбаюсь. – Дернул плечом, сбрасывая волчью шкуру. Над склоном горы полетел тягучий звук хангов. Повернул голову к Ирвину. – Я потерплю и поулыбаюсь, не рассыплюсь. И ты придержи свою злость или убирайся, если злость сильнее тебя. – И закончил резко: – А раз все еще здесь, проследи, чтобы все пришлые сидели в своих шатрах. Они не должны увидеть слишком много.

– Сам понял, не глупец, – буркнул а-тэм. – И все же…

Я снова посмотрел на воду.

– Скоро ты все узнаешь.

* * *

Это был очень длинный день!

Благо я давно научилась жить в своей голове и время потратила с пользой, систематизировав и проанализировав полученные данные. Конечно, предпочла бы заниматься этим за своим удобным столом с кружкой крепкого кофе, а не стоя у жертвенного столба.

Пару раз ко мне подходили коллеги, приносили воду и энергетические батончики, чтобы восстановить силы. Ну и капсулы специального средства, замедляющие естественные потребности организма, такими у нас пользуются спортсмены, чтобы не приспичило в самый ответственный момент. И все же от еды я отказалась, а пить старалась немного.

Юргас не подходил, но несколько раз я замечала его краем глаза. Значит, и наш начальник службы безопасности за мной присматривал, хоть и косился недовольно.

Заход солнца ознаменовался размеренным стуком и взметнувшимся неподалеку костром. Стучали ильхи в своеобразные барабаны – выдубленную шкуру, натянутую на каркас. Глухой звук не летел, а ударялся о землю и скалы, рождая такое же тяжелое эхо.

Я к этому времени уже так устала, что была готова на все, лишь бы меня отвязали. Никогда не думала, что просто стоять – настолько тяжело. Ломило все тело, руки затекли так, что я всерьез опасалась за их дальнейшую чувствительность. Ноги дрожали и казались ватными. Голова кружилась, в животе урчало от голода…

Так что долгожданную ночь я встретила с радостью.

Барабаны били все чаще, за моей спиной что-то происходило, но я видела лишь сгущающуюся тьму впереди.

– Как вы, Оливия? – негромко спросил подошедший Максимилиан. – Самое время узнать, что вы задумали.

– С чего вы взяли, что задумала? – скрыла улыбку, отвернувшись.

– Хорошо вас знаю. Итак?

Я сконфуженно пожала плечами.

– Вы уже и сами догадались, профессор. У меня было лишь несколько минут на решение и реакцию. Первая и очевидная – начать выяснять, кто такая лильган. Что бы Сверр ни ответил, думаю, это не то, что нам могло понравиться. Любовница, рабыня, да хоть жена! Дальше я должна была бы возмутиться и отказаться. Или согласиться, но уже зная ответ, а это ведь совсем иной расклад, так? Боюсь, в этом случае пришлось бы вмешаться Юргасу с его военными, он не смог бы это проигнорировать. И вооруженный конфликт с племенем был бы нам обеспечен, профессор. А так…

– Так мы получаем время для дальнейшего изучения, плюс возможность увидеть еще неизвестный ритуал и местное тотемное животное, – вздохнул Макс. – Вы всегда меня удивляли, Оливия.

Я польщенно замолчала.

– Правда, отличительной чертой вашего характера является то, что вы недооцениваете опасность и регулярно забываете о себе. Вашей отваге неплохо бы добавить инстинкта самосохранения!