Проникнуть в мысли BTK. Подлинная история тридцатилетней охоты на жесточайшего серийного убийцу из Уичито

За несколько лет наши труды помогли полиции раскрыть множество дел и изолировать от общества бессчетное количество психически нездоровых и опасных людей. Однако это обошлось мне дорого. Я никогда не отказывал в просьбах помочь расследованию. И очень скоро количество дел в моем ведении стало просто непомерным, а сам я доработался до полного изнеможения.

В начале декабря 1983 года я находился в окрестностях Сиэтла, собирая материалы для создания психологического портрета серийного убийцы, и прямо в гостиничном номере свалился с вирусным энцефалитом. Неведомо для всех я пролежал на полу три дня в бессознательном состоянии с температурой выше 40 — на двери номера висела табличка «Не беспокоить».

Когда меня нашли, моя жизнь висела на волоске. Правое полушарие мозга потрескалось и кровоточило. Врачи сказали жене, что сотрясающая мой организм бешеная лихорадка несовместима с жизнью. Уже зарезервировали место на государственном кладбище в Куантико. Меня соборовал священник. Но каким-то образом я умудрился выжить. На протяжении недели родные, друзья и коллеги несли бессменную вахту в моей больничной палате, время от времени вставая у койки в круг для совместной молитвы об исцелении.

После выхода из комы левая сторона лица обвисла, речь была ужасно неразборчивой, а в легких и ногах образовались тромбы. От судорог мне давали несколько серьезных препаратов. После выписки я вернулся домой в Вирджинию, и организм начал постепенно восстанавливаться.

Однако достаточно скоро я почувствовал изменения в самом себе, что-то явно не в порядке. Из комы я вышел будто другим человеком и обнаружил, что смотрю на мир иначе. Окружающие ничего не замечали. Это было едва различимо, и сперва я практически не отдавал отчета в происходящем.

Каждый раз сцены зверских убийств: лица принадлежали людям, которых задушили, зарезали, застрелили, отравили или насмерть забили. Я знакомился со всеми только после их смерти.

Дело в том, что я начал отождествлять себя с жертвами. По-прежнему хотелось ловить чудовищ и упрятывать их за решетку. Однако мировосприятие стало меняться именно в силу новой склонности отождествлять себя с жертвами жестоких преступлений. Я смотрел на мир глазами людей, лишенных жизни. И через какое-то время научился инстинктивно сознавать ужас человека, которого убивают, избивают или насилуют.

Этому вряд ли стоило удивляться. Я являлся жертвой собственного обсессивно-компульсивного отношения к работе. Прошло несколько недель после возвращения домой из больницы, а я все еще чувствовал себя слабым и беззащитным. К тому же страшно переживал, что с Джоном Дугласом случилось нечто подобное. Всего лишь пару месяцев назад я был 38-летним мужчиной в отличной форме, здоровым как бык, целеустремленным, энергичным, с красавицей женой и двумя чудесными дочурками. Мне повезло — я создавал себе имя, занимаясь любимым делом, и ничто не могло меня остановить. По крайней мере мне так казалось.

К моменту, когда я проснулся от кошмара в ту холодную октябрьскую ночь 1984 года, моя физическая форма восстанавливалась. Слабость последних месяцев исчезла, и теперь я мог гулять, бегать и заниматься с гантелями.

Увы, того же нельзя сказать о моей психике. Как бы противно ни было, я сознавал себя психологической развалиной. За несколько недель до этого сна я начал приезжать на государственное кладбище в Куантико, садиться у могилы, в которую меня должны были положить, и размышлять, кто занял мое место. Несмотря на все старания, не удавалось избавиться от злости на ФБР за то, что мне не оказывали необходимой поддержки в работе и за создание рабочей обстановки, где человеку нужно буквально грохнуться в обморок от усталости, чтобы кто-то пришел на помощь.

Моя работа во многом походила на труд врача — только все пациенты обычно попадали ко мне после того, как их убили или изнасиловали.

Я выполз из кровати, сунул ноги в тапки, спустился в кабинет и закрыл за собой дверь. Вчерашний день тянулся долго, а теперь превращался в очередную долгую бессонную ночь. Я рухнул в кожаное кресло и допил остатки вина, оставленного в бокале на рабочем столе. Возвращение к работе в Куантико произошло в минувшем апреле, и до сих пор я был весь на нервах, стараясь примириться с очевидным фактом неспособности моих мозгов работать как раньше.

Вчера во второй половине дня в штаб-квартиру ФБР прибыли двое детективов из полицейского управления Уичито. Они надеялись получить от меня ответы на некоторые вопросы после прочтения аналитической справки по ВТК, подготовленной мной в 1979 году. Они планировали обсудить, смогут ли наши новейшие наработки помочь им схватить этого отвратительного убийцу.