Пропащий

Квартира внизу продолжала пустовать. Я хотел использовать одну цитату из книги Мукунды Рао и знал, что в его шкафу был экземпляр этой книги. Мы спустились вниз поискать ее. Со свистящим звуком дверь открылась, словно впуская нас в покрытый коврами сейф. Все осталось в точности так, как было при нем. Тусклый коричневатый свет, пробивавшийся сквозь тяжелые шторы, висел в комнате как туман. Йогиня сидела на диване, пока я искал книгу и мельком оглядывал квартиру. Две баночки крема стояли рядом в пустом холодильнике. Чемодан Юджи лежал на столе у подножия кровати. Находиться там было жутковато, и мы постарались покинуть квартиру как можно скорее.

Когда позвонила Сарито, Йогиня уже уехала. Как только я услышал ее голос, я понял, что все кончено. Он умер во второй половине дня 22 марта 2007 года, примерно в три часа. На следующий день тело увезли. Я не спросил, что они сделали с прахом. Я не спросил, где его кремировали. Все детали я выяснил гораздо позже, но в тот момент я просто слушал и, что удивительно, почти ничего не чувствовал. Уже потом я узнал, что прошло несколько дней, прежде чем тело было кремировано. Как и любому другому телу, его телу пришлось ждать своей очереди.

«Я всего лишь обычный парень. Вы, люди, боитесь быть обычными, в этом ваше несчастье».

*

Приехал Миша и освободил его квартиру. Места наверху было слишком мало, поэтому я решил арендовать ее. Прошло уже четыре недели с тех пор, как Йогиня уехала в Штаты. Я думал о том, сможем ли мы жить вместе, когда она вернется.

«Святые мужи хотят знать о моей жизни – это был дрянной роман».

Я бродил в горах, а в голове у меня крутились эти строчки. Каждый день я выбирал для прогулок разное направление.

«Это тело представляет собой отвердевшее воображение».

Пару раз я спускался вниз и в сумерках сидел в его квартире. Я ощущал присутствие неких бестелесных сущностей, плавающих в пространстве и, очевидно, ждущих его. Я не склонен к экстрасенсорике, но это ощущение было явным. Через пару дней все прекратилось.

«То, что вы их не видите, еще не означает, что их там нет».

Когда я сидел на его диване, высокий звук работающего холодильника пронизывал тишину комнаты точно так же, как гул осушителя воздуха в его «пещере». Для него любое место было подходящим, но на мое настроение сумрачный свет повлиял. На секунду я собственным телом почувствовал тяжесть его образа жизни.

«Вы бы и на шаг не захотели к этому приблизиться. Вы не можете просить о том, чего не знаете!»

Через несколько дней я собрал вещи и переехал вниз. Открыв все окна, я заснул на диване: заставить себя лечь на его кровати я не смог. Спалось очень плохо. Только передвинув мебель несколько раз, я понемногу привык к комнате.

На следующий день после ее приезда мы сильно поссорились, и я, чтобы немного отойти и подумать о том, стоит ли мне оставаться в Гштааде на все лето, поехал в Кельн. Сарито рассказала мне о его последних днях. Перед смертью он четыре дня лежал в коме. Когда все закончилось, они с Марио вошли в «пещеру», чтобы помочь обмыть его и выполнить последние приготовления.

– Он выглядел по-иному?

– Цвет был немного другим, но выглядел он практически так же.

– Как его забирали из комнаты?

– Двое мужчин подняли его с дивана и вынесли. Я волновалась, что голова откинется назад, потому что они взяли его за торс и ноги, но тело было жестким.

– Они уважительно с ним обращались?

Я подумал о том, что они понятия не имели о том, кем был Юджи.

– Они действовали очень профессионально.

Марио сказал, что глядя на тело Юджи, можно было с абсолютной точностью утверждать, что Юджи, чем бы он ни был, ушел. Когда люди из крематория спросили, хочет ли кто-либо сопровождать тело, они посмотрели друг на друга и никто не почувствовал потребности пойти. Даже у Сарито, самой эмоциональной из всех нас, не было никаких чувств вообще. «Было очевидно, что он ушел полностью. Это было удивительно. Не осталось ничего».

Ящик с останками, углеродное содержание Юджи Кришнамурти, рожденного в 1918-м и умершего в 2007 году, был погружен в фургон и увезен на сожжение.

Мне было почти пятьдесят и я никогда не видел мертвого человека вне зала для прощания похоронного бюро. С имеющимися представлениями в моей голове я пытался дорисовать картинку, но это были всего лишь пустые домыслы. Временами меня словно простреливало током, когда я осознавал, насколько потрясающая вещь случилась в моей жизни: я встретился с таким человеком, я проводил с ним время – это было похоже на сон, но сном не было. При мыслях об этом у меня на глаза наворачивались слезы. Иногда я бродил по Гштааду как в тумане и думал: «Боже мой, я действительно приехал сюда и встретил его. И это было только началом». Временами мне было сложно об этом говорить. Трудно было сдержать себя. Грандиозность произошедшего не укладывалась у меня в голове.

«Единственное, что будет происходить вокруг меня, так это то, что людская ноша станет чуть-чуть полегче, вот и все».

Это было преуменьшением.

«Что бы ты ни сделал с этой книгой, тебе не удастся засунуть меня в рамки религиозного человека!»