Пропащий. Последние приключения Юджи Кришнамурти

Много, много позже я услышал ещё одно спровоцированное Сугуной признание. Когда он в очередной раз хвастался тем, что не плакал ни разу в жизни, она спросила: «Юджи, ты не плакал ни разу в жизни?»

Сугуна обычно очень редко задавала вопросы, но она была очень искренним человеком. Не имея возможности противостоять искренности, он подумал минуту и сказал: «Да, когда я оказался в Лондоне и увидел, что стало со мной, кем я был окружён, увидел, что вокруг одни преступники, я заплакал».

Он говорил о периоде нищеты в 1960 году. У него было право получать пособие по безработице, но Юджи никогда не принимал подачки. Он скорей предпочёл бы украсть. Старый друг Юджи, знавший его ещё до «катастрофы», рассказал мне, что Юджи, похоже, провёл ночь в тюрьме за то, что воровал еду в магазине.

Точно так же, когда Махеш спросил, действительно ли он не испытывал страха никогда в жизни, он ответил: «Когда всё рушилось вокруг меня (до „катастрофы“), мне было страшно».

Местный индуистский фундаменталист, рассуждая спокойно и серьёзно, попытался прояснить некоторые политические моменты с Юджи. Тот отреагировал мгновенно: «Ты не знаешь своей собственной страны! Не говори мне всего этого!» Лицо мужчины покраснело, он замолчал. Благодаря этому событию утренняя проповедь под кофе началась с политики:

— Этот ублюдок Ганди убил тьму индийцев во имя ненасилия! Ты не знаешь истории. Я кипел от возмущения в Америке, когда они не смогли остановить русских после войны. Зачем они поделили Германию? Я хочу знать! Они не могли остановить тех ублюдков! — Он негодовал по поводу разделения Германии на восточную и западную и неспособности американцев противостоять русским.

— Меня тошнит, когда я вспоминаю, как этот ублюдок Никсон сбежал из Вьетнама! Они хоть одну войну выиграли? Я хочу знать! И не говори мне, без тебя знаю, что выиграли они только одну войну — в Гренаде! Ха! В качестве оправдания они подставили тех агентов ЦРУ!

Затем он похвалил Никсона:

— Меня восхищает в этом ублюдке только одно: у него хватило духа отменить золотой стандарт, сделав меня очень богатым человеком! — не забыв, однако, тут же наградить его словом «дристун!».

Снаружи доносился голос отца Чандрасекара, который смотрел новости на верхнем этаже и ругал их на чём свет стоит. Его было слышно, наверное, за два квартала. Ещё было слышно, как с утра пораньше откашливается сосед за стеной. На улице уже становилось жарковато, и Юджи заметил:

— Целый месяц здесь! Я не смогу выдержать ещё пять дней! Пришло ещё несколько новых его поклонников. В тот приезд он привлёк внимание семейной пары врачей. Они принесли с собой видеозапись танцевального выступления их дочери, желая услышать от него какой-нибудь совет. Он молча посмотрел выступление, а потом сказал:

— Я вижу здесь совершенство техники, но я не вижу в движениях её.

Я помог доктору Свами отнести стол наверх, где он хотел устроить праздничный обед. Пока мы были наверху, Сугуна показала мне комнату в конце второго этажа, где спал Юджи. В ней было пусто, как в келье монаха. Вдоль дальней стены стояла кровать. На полках, расположенных напротив кровати, лежали салфетки, привезённые Нью-йоркершей из Европы и Америки. Они лежали аккуратными цветными стопочками рядом с его одеждой. Это было даже мило.

Сидя рядом с ним в тот день, мне привиделось, что звук его голоса — это пустой сосуд, вытеснивший своими вибрациями содержимое коллективного разума. Лишь на краях сосуда оставалось нетронутым то, что было необходимо телу для выживания.

На следующий день Юджи снова взялся за своё: «Я не называю тебя идиотом, ты и есть идиот!»

Мы с Маджором разговаривали перед домом. Он считал, что Юджи предлагал своим слушателям две вещи: нирасу — отсутствие желаний и нирмоху — непривязанность. По возвращении Юджи отверг и то и другое: «Я абсолютно уверен в том, что стремление к отсутствию желаний ничем не отличается от желания сбежать с соседской красоткой. Вы должны отказаться от рассветов и закатов, тогда вам не придётся отказываться от рассматривания подпрыгивающих женских грудей». И ещё:

«Прежде чем может случиться физическая смерть, вы должны потерять сознание — тогда вы не будете знать, что происходит». Тема Джидду Кришнамурти о том, что мы «оттачиваем инструмент, который и является проблемой», приобрела новое звучание. «Нет такой вещи, как страх неизвестного. Вы боитесь потерять известное».

Была ещё одна область, в которой Юджи вторил Джидду Кришнамурти: он считал, что отношений между двумя существовать не может. Когда я зачитал Юджи его слова спустя секунды после того, как он их произнёс, мне показалось, что он мониторит мой прогресс больше, чем что бы то ни было. И он меня не поправил, не сделал никакого комментария, что само по себе было комментарием.