Пропавшая

- Конечно, пап! - Мальчик заулыбался, и, неожиданно, прижался к моему боку. Я с некоторой растерянностью неуверенно провёл рукой по его коротким волосам и Гор быстро отстранился. Виновато посмотрел - и, схватив двадцатилитровый сосуд, заполненный конденсатом, легко оторвал от пола и выставил за пределы машины. И тут же выпрыгнул сам. Слова “не надрывайся” и “я сам понесу” так и застряли у меня в глотке. Я изменился, да, но и дети тоже стали другими. Многодневное испытание одиночеством, смерть человека и взятая на себя колоссальная ответственность не могли не отразится на их мягких и пластичных детских характерах. Иногда мне казалось, что мы не отец и его дети, а какие-то совсем посторонние люди. Приходилось прикладывать усилия, чтобы разогнать наваждение…

- У нас те же проблемы, пап. - Василиса вернулась с противоположной стороны “салона” транспорта. - Дома… мы никогда не могли так хорошо ощущать твои эмоции, буквально угадывать, о чём ты думаешь. Здесь мы смогли ощутить, как нас любит родной отец… а потом сами, своими же руками сделали с тобой... такое. Приходится постоянно напоминать себе, что ты сделал это ради нас всех, ради мамы, что выбора другого просто не было. Псионика - чудовищная штука… Прости…

От этих простых слов повеяло таким… Мне внезапно показалось, что я уже почти старик, а напротив стоит моя взрослая дочь, уже сама воспитавшая детей. Новое наваждение длилось не более секунды, но я успел полностью “насладиться” ощущением “жизнь прошла” и “вот и выросли мои дети, и стали меня понимать”. Моргнул - и передо мной опять внутренности транспортного агрегата мерха и десятилетняя девочка. Девочка с недетскими глазами… впрочем, противоестественно-взрослое выражение лица уже покидало лицо дочери - вместе с одинокой слезой, медленно скатывающейся по щеке. У меня в глазах тоже защипало. В этот раз я не испытывал никаких проблем при выражении чувств - прижал к себе ребёнка и ощущал только одно: я защищу их, защищу любой ценой! Пусть даже придётся пойти на в сто крат худшие жертвы, чем сейчас. Я понял, что “увидел” в своём воображении. Да, дети могли и не найти кристалл или не начать искать - мало ли, почему. Я бы остался отцом-одиночкой, снедаемый чёрной меланхолией - кто знает, удалось бы мне её победить? Удалось бы НАМ справится с пропажей Наты? Наверняка наша семья распалась бы, стоило детям дорасти до совершеннолетия: очень тяжело простить друг другу это вечное напоминание о прошлом самим фактом своего существования. Наверняка дети и свои пси-способности постарались бы забыть: прошлое - прошлому… Но! Мы нашли камень Наты, мы нашли капсулу, мы даже чёртова мерха нашли и... использовали. Мне тридцать пять, а детям - двенадцать и десять, и всё будущее ещё впереди! Мою жену, мать моих детей - ещё можно найти: если не на этой планете, так в этой Вселенной обжитых планет хватает! Не позволю себе проиграть! Особенно какой-то мутной дури в собственной голове.

13

- Нет, это не “Безумный Макс”, это “Звёздные Войны”. - Василиса накинула на голову капюшон самодельной накидки “премилого” оранжевого цвета, одёрнула слишком длинные рукава так, чтобы те закрывали кисти рук. - Силу почувствуй, юный падаван. Поможет тебе она… но тёмной стороны берегись!

- Мы уже давно на Тёмной Стороне тогда. - Фыркнул Егор, недоверчиво изучая, как я “режу” и “склеиваю” оставшуюся часть термоэлектрогидроизоляционной неткани. Неткань - это наиболее близкий перевод термина, в оригинале что-то вроде сокращения от словосочетания “нетканое полотно”. В данном случае “полотно” само по себе было многослойным композитом из… н-да. Ну, пусть будет слово - неопластик. То есть, как бы дальний потомок обычных пластиковых плёнок, но одновременно и керамических волокон, и ещё хрен знает чего. В Академии мерха вроде как учили истории развития науки и техники, вот только он именно эту часть обучения почти начисто забыл, причём, такое чувство, сразу, как сдал. Впрочем, я тоже “историю вычислительной техники”, например, сдавал, а помню… разностную машину Бэбиджа, женщину-математика англичанку Аду, в честь которой первый алгоритмический язык программирования назвали, и… упс. А, ладно…

- Если мы на Тёмной Стороне, то где моя Молния Силы? - Резонно возразила Василиса. - А ещё - светящиеся жёлтым глаза? Как раз к этом оранжевому балахону в цвет.

- Попросить папу, чтобы он тебе ещё и сумочку раскроил, тоже под цвет?

- Зачем мне сумочка, когда у меня есть замечательный брат, освоивший пси-усиление тела? Который и понесёт все наши вещи… в оранжевом мешке! Личный носильщик будет так здорово сочетаться с цветом этого милого плащика…

- Па-ап, может, хоть рюкзаки оставим свои, а не будем делать из этой… изоленты? - Буквально взмолился сын. - А то действительно, будем как те деды морозы: “А что в мешках?” “Подарки!” “Так это всё нам?!”