Пропавшая глава

Я не собирался так надолго задерживать ваше внимание, однако, приехав в полицейское управление, я отправился именно к Джиллиаму, который возглавлял службу розыска пропавших лиц.

— Арчи Гудвин! — радостно взревел он, услышав, что я дожидаюсь его в приёмной. — Как дела, старый дружище?

Стиснув мне руку могучей ладонью, он провел меня в свой спартанский кабинет с видом на маленький скверик, разбитый перед входом в здание.

— Не жалуюсь, — сказал я. — Как дела у Шареллы?

Джиллиам расплылся до ушей:

— Она сейчас живет в Чикаго, — прогудел он. — Для музыканта лучше дома не сыскать. Бейсболисты там дохлые, а вот симфонический оркестр лучший во всем мире. И её в него взяли! В прошлом году. В следующем месяце они приезжают сюда с гастролями, будут выступать в Карнеги-холле. Угадай, чьи гордые как павлины родители будут сидеть в пятом ряду партера и любоваться своей дочуркой? Впрочем, вряд ли ты навестил меня лишь для того, чтоб осведомиться о делах самой талантливой в нашей Галактике юной скрипачки. Итак?

Я показал ему фото Клариссы и, насколько мог, ввел в суть дела. Джиллиам терпеливо выслушал меня, время от времени цокая языком.

— Значит, говоришь, пропавшей её не объявляли? Что ж, если она и впрямь живёт в Манхэттене, но афишировать себя не желает, тому могут быть две причины.

— Наркотики или проституция, да?

Джиллиам кивнул.

— Скорее даже — и то и другое. Но сначала я проверю, не объясняется ли её исчезновение третьей причиной.

— Например, не найдется ли похожая на неё женщина в числе неопознанных трупов?

— Я этого не говорил, Арчи, обрати внимание. — Он прищурился. — Кстати, а полиция ею не интересуется?

Я ухмыльнулся:

— Нет, но только по той причине, что вы, блюстители порядка, не считаете, что произошло преступление. А вот Ниро Вульф думает иначе.

Джиллиам ухмыльнулся в ответ:

— До боли знакомая история, не правда ли? Напоминает наши юные годы.

— Точно, — кивнул я.

— Ладно, вернемся к работе. Я тут сейчас проверю кое-что важное, а потом займусь твоей мисс Уингфилд, или как там она сейчас себя называет. Не возражаешь, если я вечерком тебе звякну?

Мог ли я возразить? Многие ли полицейские извинялись передо мной за то, что не могли все бросить и заняться моими делами? Вот таков наш Лемастер Джиллиам.

Оставив ему фотографию Клариссы, я остановил такси и, одиннадцать минут спустя, был уже перед домом Чарльза Чайлдресса в Гринвидж-Виллидже. Нажав кнопку с табличкой «Карлуччи — суперинтендант», я почти сразу услышал в ответ сдавленное «Да?»

— Я по поводу Чарльза Чайлдресса, — сказал я в микрофон, а в ответ услышал поток междометий, которые, при всем желании, привести здесь не в состоянии. Прождав ещё минуту, я уже собрался было повторить манипуляцию с кнопкой, когда дверь распахнулась, и передо мной возник Карлуччи.

— У меня дел по горло! — прорычал он с места в карьер. Мне показалось, что со времени нашей недавней встречи он не переодевался. — Тут всё время всякие шастают… Постойте-ка, вы ведь уже ко мне приходили! Вы, кажется, из страховой компании, да?

Я уверенно закивал.

— Извините за беспокойство, но это не займёт у вас много времени. Мы сейчас разыскиваем родственников мистера Чайлдресса, которые могли его здесь навещать. Вы не узнаете эту женщину?

Карлуччи нахмурился, затем, прищурившись, вгляделся в карточку.

— Вообще-то я не слишком обращаю внимание на всех, кто тут ходит, я говорил вам. У меня вечно работы невпроворот. Но эта дамочка, кажется, мне знакома. Держу пари, что она здесь бывала. Собственно говоря…

— Да?

Он поскреб здоровенной ручищей небритый подбородок, затем ещё раз взглянут на фотоснимок.

— Не могу сказать наверняка, потому что было темно, но несколько недель назад, даже около месяца назад, я тут вечером возился с крыльцом, как вдруг в вестибюле послышался какой-то шум. Я подошёл взглянуть, и увидел эту женщину — это была она, хотя волосы были покороче подстрижены, которая, стоя в дверях, кричала на мистера Чайлдресса, вышедшего её проводить.

— Не помните, что именно она кричала?

Карлуччи заметно смешался.

— Вообще-то мне было откровенно неловко. Она вопила как недорезанная коза. Терпеть не могу таких. Причём на меня она ни малейшего внимания не обращала, словно меня и не было. Потом разрыдалась, пробормотала сквозь слезы что-то вроде: «Мне от тебя вовсе не деньги нужны». А затем напустилась на бедного парня, обзывая его отборными выражениями, самое мягкое из которых было «ублюдок поганый». Вот здесь вот она стояла, — Карлуччи показал пальцем, — и орала. Во весь голос орала. Ее, наверное, в паре кварталов отсюда было слышно.

— А что потом?

Он пожал плечами.

— Убралась. Слава Богу — потому что мне хотелось сквозь землю провалиться. А мистер Чайлдресс только посмотрел на меня, повернулся и пошел к себе, даже не сказав ни слова. Впрочем, что он мог сказать? Мне даже сейчас неловко вспоминать об этом. Мерзкая сцена. Слушайте, а можно мне задать вам один вопрос?

— Пожалуйста. Я ведь вам уже несколько задал.

Карлуччи скрестил на груди могучие руки и смущенно прокашлялся. Затем спросил: