Пропавшая гора

Генри Трессилиан, по-прежнему торопливо, что можно понять, рассказывает, что происходило с караваном с момента отправления от выработанной шахты у Ариспе до прибытия к Пропавшей горе. Потом о неожиданном появлении индейцев, в результате чего пришлось отступить на вершину Серро, и о последующих событиях — вплоть до того, как его спустили с утеса и ему удалось уйти благодаря несравненной быстроте коня.

— Сколько там индейцев? — спрашивает полковник. — Можешь сказать, сеньорито?

— Мы считаем, от четырехсот до пятисот человек; но когда я уходил, они там были не все. За несколько дней до этого примерно половина отправилась в грабительский набег на юг; так считает наш проводник, потому что индейцы были в боевой раскраске, как для тропы войны.

— Они еще не вернулись, когда ты уходил?

— Нет, сеньор полковник; ни следа не было.

— Теперь я понимаю и жалею тех, кто живет в низовьях Хоркаситаса. Несомненно, они направлялись туда. Тем больше причин у нас побыстрей идти к Серро Пертидо. Мы можем пререхватить этих грабителей, когда они будут возвращаться. Сержант!

Снова обращение к дежурному, который немедленно появляется в двери.

— Вызови трубача! Передай ему приказ немедленно играть общий сбор. Нужно отправляться без задержки. Как хорошо, что индейцы яки ведут себя спокойно, иначе я сейчас был бы у Гуайамаса.

— Да, нужно выступать, Реквеньес. Но хватит ли твоего отряда? Сколько людей ты возьмешь с собой?

— Пятьсот человек. Но со мной будет батарея горных гаубиц, это еще пятьдесят человек.

— Я тоже пойду, — говорит ганадеро, — и, чтобы людей хватило, могу прихватить с собой сотню моих лучших людей из числа вакуэрос. К счастью, они все здесь, собрались у моего дома на herradero (клеймление скота), оно должно быть завтра. Но его можно отложить. Hasta luego (До свидания), полковник. Поеду за ними. Мы будем здесь и готовы к выходу раньше, чем твои солдаты.

— Bueno! (Хорошо!). Понадобятся они или нет, но хорошо иметь с собой твоих храбрых вакуэрос.

Площадь Ариспе превращается в оживленную сцену, сюда со всех сторон собираются возбужденные люди. Новость, принесенная молодым англичанином, как лесной пожар, расходится по всему городу: Виллануэва и Трессилиан вместе со всеми своими людьми окружены индейцами. Los Indios! — слышно отовсюду; этот возглас внушает страх в сердца жителей Ариспе, как будто страшные краснокожие не во многих милях отсюда, а у ворот их города.

Потом следуют громкие приветственные крики: трубач возвещает появление копейщиков, и один за другим отряды въезжают на площадь, выстраиваясь перед резиденцией полковника, все в полном вооружении¸ готовые к выступлению.

Новые приветствия, когда во главе сотни человек приезжает дон Хулиано Ромеро; вакуэрос и ранчерос, в живописных костюмах, вооруженные до зубов, сидят на своих мустангах, свежих и нетерпеливо бьющих копытами.

Под приветствия въезжает батарея горных гаубиц и занимает свое место в строю. Марш начинается под крики vivas! Эти крики сопровождают движущуюся по улицам колонну; толпа провожает ее за пригородами с молитвами об успешном исходе экспедиции, в котором многие так заинтересованы.

Глава XXX

Индейцы возвращаются из набега

Прошло еще десять дней, и осажденных по-прежнему неусыпно стерегут: постоянная сильная стража дежурит в двух местах, где можно спуститься на равнину.

За все это время ничего не нарушало монотонной жизни осажденных. Один день неотличим от другого, людям нечем заняться, только караул в голове расселины продолжает бдительно наблюдать за индейским лагерем.

И все же в жизни и во внешности осажденных произошли большие изменения. Продовольствие заканчивается, порции уже давно срезали наполовину, и на лицах заметны следы голода. Бледные худые щеки, впавшие глаза; самые слабые пошатываются на ходу, и место начинает напоминать больницу, а не лагерь путников. Они неверно рассчитали припасы, которые кончились гораздо быстрей, чем ожидалось.

В таком тяжелом состоянии они по-прежнему не уверены в судьбе своего посыльного, опасения в его безопасности усиливаются с каждым днем — с каждым часом. Они не думают, что он пал от руки койотерос. Напротив, убеждены, что ему удалось уйти, иначе в лагере индейцев были бы следы того, что его схватили; ничего подобного не видно. Но могло случиться что-нибудь другое: несчастный случай с ним самим или с конем мог задержать его в пути, если не остановить совсем.

А может быть, как сказал дон Эстеван, полковника Реквеньеса и его солдат нет в Ариспе, а собрать гражданский отряд, достаточный, чтобы справиться с индейцами, трудно.

Это и многие другие предположения возникают у них в сознании, вызывая отчаяние, все более черное и глубокое. Вначале они нетерпеливо ждали, что их крылатый посыльный — их Меркурий быстро приведет помощь. Но эта светлая мечта быстро рассеялась, и реакция была мрачной, как тень самой смерти.