Пропавшая икона

— Кто вам помог, Чайков? — сказал полковник. — Он бы никогда не стал участвовать в деле, если бы знал правду. Но я подумал, раз он уже по уши погряз в этом, у него не будет выбора. Я не хотел, чтобы он знал правду.

— Не только он. Мой коллега шел за мной по Арбату до самого дома. Он записал номер вашей машины. И как только люди стали задавать вопросы, почему меня держат в тюрьме, ваш план рухнул.

— Меня, наверное, сейчас разыскивают по всей Москве.

— Совершенно верно.

Грегорин пожал плечами.

— Но мы еще не закончили, хотя это, конечно, усложняет ситуацию. Если честно, я сам удивляюсь, почему это все так долго оставалось в тайне, но когда икона пропала, мы стали действовать быстрее. Мне намекнули, что связи с Ягодой дискредитируют меня, поэтому я не стал дожидаться, пока грянет гром. Эту икону ниспослали сами небеса, хотя я даже не верующий.

— Вам бы все равно не удалось провернуть это.

— Вы думаете? Все решили, что это просто очередная древняя икона. И вначале только я знал ее подлинную ценность. Я не верил своим ушам, когда вор, которого мы взяли во время облавы, начал все это рассказывать. Я быстро сообразил, сколько за нее можно попросить. Она стоит бешеных денег, а я знал нужных людей. Вот только Миронов оказался паршивой овцой.

— Так это вы его убили, не Чайков!

— Это сделал Володя. Конечно, Чайкову можно было дать это задание, но он стал бы задавать лишние вопросы. К счастью, Миронов оказался не таким стойким, как эта американская монахиня. Всего несколько сломанных пальцев — и он запел соловьем.

— Значит, икона все-таки у Долан?

Грегорин вздохнул.

— Не пытайтесь сделать из меня дурака, Королев. Я устал, и у меня нет времени на пустые разговоры. Это вы говорили с монахиней, вот и скажите, где икона. Вы наверняка это знаете. Говорите.

Громила ткнул Королева пистолетом. Капитан вздрогнул от боли и страха — ему показалось, что рука Володи дрожит. Оставалось лишь надеяться, что он не снял оружие с предохранителя.

— Я не знаю, где икона. Я уже говорил об этом на Лубянке. Это правда.

— Королев, не держите меня за идиота!

Грегорин достал из кармана пистолет, и в полумраке комнаты на нем блеснула масляная смазка. Он направил оружие на Королева и кивнул Володе.

— Давай их сюда!

Тот направился в комнату Валентины Николаевны. Сначала он вывел связанную Наташу, которая рядом с ним казалась совсем крошкой. Она сопротивлялась, но громила не обращал на это внимания и подтолкнул девочку к дивану. Потом он привел Валентину Николаевну. Изо рта у нее торчал кляп, в глазах читался ужас. Королев заметил большой лиловый синяк на ее щеке, который исчезал под белой повязкой поверх окровавленного рта. Володя толкнул ее на диван, как куклу.

— Послушайте, Королев. Думаю, я вас хорошо знаю. Вы крепкий орешек, но у вас мягкое сердце. Вы считаете, что я в любом случае пристрелю вас, поэтому ничего не скажете, даже если я буду вам угрожать. Но подумайте об этих двоих — их жизни в ваших руках, и у них есть шанс выжить.

Грегорин наклонился к Наташе и провел дулом пистолета по ее лицу. Девочка завизжала, а Валентина Николаевна склонила голову, глазами моля о пощаде. Слезы текли у нее по щекам.

— Думаю, начнем с девочки. Поймите, Королев, я делаю это не ради удовольствия. Вы вынуждаете меня к этому. Эта икона моя, и я ее получу. Если я вывезу ее из этой проклятой страны, мне обеспечено безбедное существование. И Володе тоже. Да, Володя?

Тот кивнул, приставил дуло к голове Королева и снова ткнул им в капитана. Валентина Николаевна обратила полный мольбы взгляд к Королеву. У него не было выбора.

— Она у Шварца. В его номере, в «Метрополе».

— Что? — потрясенно воскликнул Грегорин. Потом задумался, и его лицо исказилось от ярости. — Вот ублюдок! Он все это время водил нас за нос. Использовал вас, чтобы завести нас в тупик.

— Так мне сказала монахиня. — Королев блефовал. Но он решил, что попытка Шварца вывезти икону для церкви покажется полковнику вполне правдоподобной, и продолжил: — Шварц сказал мне, что в Америке на него выходили церковники, помните? Он все это время сотрудничал с ними.

Грегорин долго что-то обдумывал, потом оглядел Королева, Валентину Николаевну и Наташу, что-то прикидывая. Наконец он принял решение и ткнул пистолетом в Валентину Николаевну.

— Вы пойдете и заберете ее. Если у вас не получится или вы попытаетесь схитрить, вашу дочь не просто пристрелят. Посмотрите на Володю — он не был с женщиной уже несколько часов. Конечно, девочка мала для него, но он не слишком разборчив. Ты ведь не станешь крутить носом, Володя?

— Нет, — с усмешкой подтвердил тот.

Наташа заплакала. Лиловый синяк на неестественно бледном лице Валентины Николаевны стал еще заметнее, а ее зрачки превратились в огромные горошины. Обстановка настолько накалилась, что, казалось, сейчас начнут искриться провода. И когда напряженную тишину разорвал скрип открывающейся двери, комната, казалось, вздрогнула.