Пропавшая наследница Цакары

— Мама ушла в магазин за плодуктами… — тихо отозвался мальчик, поджав кулачки к груди. Ему так хотелось поверить, что перед ним папа.

— Не бойся, я же твой папа. Иди ко мне, — уговаривал, косясь на притихшую рысь.

Кера не ощущала от незнакомца угрозы, чувствовала доброту намерений, поэтому и замерла смирно. Ждала, как поступит мальчик. Животные лучше людей чувствуют настрой и намерения людей. Димка постоял ещё в раздумьях, но интуиция всё же толкнула сына в объятия отца. Прижимая к себе сына, Седон пустил скупую слезу. Как же он долго ждал и желал этого!

— А потом из магазина заявилась ты и накинулась на меня с обвинениями, — осуждающе припечатал Седон, подавая Яне тарелки для салатов.

— Я… была не в себе. Прости меня, — загрустила, отложила ложку и уставилась на свои руки. Седон ругнулся на себя за то, что напомнил, и, отставив стопку салатников, заключил Яну в кольцо объятий.

— Всё в прошлом. Перестань грустить, скоро придут твои друзья, нужно перед ними предстать счастливыми.

— Ты прав, — поцеловала мужчину в губы, отстранилась и задумчиво проговорила: — А знаешь, образ земного бизнесмена тебе к лицу.

— Ну уж нет. Я жду не дождусь, когда смогу содрать с себя эти тесные тряпки! — синхронно засмеялись и продолжили приготовления. Димка родителям не мешал, играясь с рысью в детской.

После прощального ужина Седон провёл Яну, рысь и спящего сына на руках через портал. Димке родители пообещали, что когда он следующим утром проснётся, то окажется в настоящей сказке с драконами, магами, замками и многими другими удивительными вещами.

С собой Яна прихватила все памятные вещи. Ещё заранее позаботилась о том, чтобы квартира досталась близнецам Марины. На следующий день нотариус должен был вызвать к себе подругу и сообщить новость, а также выдать ключи и письмо, в котором Яна благодарит её семью за оказанную ей некогда помощь. И прощается.

***

— Так почему ты не сделал это сам? — поинтересовалась Яна, рассматривая в своих ладонях почти собранный Кулон Богов и последнюю не вставленную частицу.

— Мы должны соединить Сердце вместе. Иначе всё бессмысленно.

Князь тэргов стоял напротив наследной дочери Цакары, опираясь спиной на парапет крыши чёрного замка, поместив руки в карманы кожаных брюк; наблюдал за задумчивой Реянной с неизменной игривой усмешкой. Димку, вернее, Димитриса, как нарёк внука дед, бывший король Дарьярда, увела играть в сад лайири Гин, чтобы наследник не мешал королю и королеве Цакары выполнить их предназначение.

— И почему все-таки бессмысленно?

— Ну как? Только истинно любящие друг друга сердца врагов способны объединить магию разрушенного Аметистового Сердца и передать Рэгнару и Инайе силу любви их народов…

— Звучит абсурдно. Сам придумал или подсказал кто? — прыснула Яна, чудом не уронив драгоценный кулон.

— Кайенар предположил.

— О! Хм, тогда ясно, что… — От окончания мысли Яну отвлекли парящие в золотом небе драконы. Серо-голубая броня и перепончатые оранжевые крылья удивительных существ переливались в лучах двух солнц всеми цветами радуги, а алые кристаллы на концах хвостов сверкали яркими огнями. Драконы так выражали свою радость, предчувствуя, что вот-вот в мире произойдёт что-то грандиозное.

— Что ясно, Рея? — напомнил о себе Седон.

Стоял рядом и любовался красотой своей стройной королевы в бархатном зеленом нейори и с жемчугом в чернильных волосах. Теплотой в лазурных глазах и счастливой улыбкой на пухлых губах. Князь любил наблюдать за ней. Яна так восторженно и неотрывно смотрела на свободно парящих под куполом неба драконов. В такие моменты единения с ними она сама внутренне светилась, даря покой всей Цакаре.

— А? — опомнилась. — Знаешь, пожалуй, Кай прав. Нам следует сделать это вместе. Держи, — протянула Седону маленькую частичку, — давай наконец разбудим Богов.

Седон и Реянна соединили последний осколок с кулоном. Аметистовое Сердце вспыхнуло сиреневым цветом, из его центра в небеса вырвалось два луча навстречу каждому солнцу. А вместе с тёплыми лучами в мир выплеснулись любовь и надежда.

Король и королева одновременно ощутили благодарность пробудившихся от забвения Инайи и Рэгнура. В этот миг претворилась в жизнь древняя легенда тэргов о Виринийской ночи. Но два светила так и не сольются в одно, как было изначально. Оба солнца продолжат венчать горчичное небо, служа напоминанием тем, кому однажды вздумается вновь развернуть войну.