Пропавшие среди живых

Хилков заметил в зеркальце, что у говорившего очень красивое лицо и крошечные усики. "Какого черта поехал? Сидел бы себе в гостинице и не вылезал. Вези теперь его обратно!" - выругал он мысленно пижона.

- Послушай, шеф, ты не знаешь, где машину достать? - обратился он к Хилкову. - "Волгу". Так, чтобы поновее? А?

- Да нет... - протянул Хилков. - У наших ребят если и есть у кого, то "Москвичишки" да "Запорожцы". Только у одного "Волга". Но он не продаст...

- Старая нам не нужна, - сказал пижон. - Нам поновее. За ценой бы не постояли...

- Ну так где же я возьму "Волгу"-то? Разве что свою старушку вам предложить, - засмеялся Хилков. - Так ведь вам с шашечками не нужна...

- Эх, такой энергичный парень, а не знаешь, где машину достать, - с досадой сказал молодой. - Весь город у тебя как на ладони, везде ездишь. Всех знаешь! Смекай да на ус наматывай!

Хилков только покрутил головой.

У гостиницы пассажиры вышли из машины, и бородач попросил Хилкова подождать. Они прошлись несколько раз перед входом, о чем-то оживленно беседуя, потом Федор Борисович попрощался с молодым и снова сел в машину. Вздохнул с облегчением.

- Ну теперь давай на Ивановскую. Тебя как зовут-то, шеф?

- Женя, - ответил Хилков. - Евгений Степанович.

- Давай, Евгений Степанович, гони на Ивановскую. Надо и нам с тобой отдохнуть.

Некоторое время он молчал, а потом вдруг спросил:

- У тебя, Евгений Степанович, телефон дома есть?

- Есть. А что? - удивился Хилков.

- Да если когда понадобишься. Ведь не откажешься?

- Нет, почему же... Я всегда готов с серьезными людьми работать, сказал Хилков.

- А что насчет машины он трепался - ерунда все это, - сказал Федор Борисович. - Подпил немного, кровь горячая. Но денежный парень. Ему все равно, чья машина, откуда... Ни паспорт не нужен, ни техталон... Платит шесть тысяч - и концы. Шесть тысяч... - мечтательно протянул Федор Борисович. - Ну да ты о них не думай. Пустое это...

На Ивановской, у большого гастронома, бородач попросил остановиться, записал телефон Хилкова и, крепко тряхнув руку, распрощался. Разворачиваясь, Хилков увидел, как Федор Борисович свернул в проулок.

Позвонил он через неделю. Хилков собирался на работу. Его смена опять была с восьми вечера. Он сразу узнал жизнерадостный басок бородача:

- Ты мне, шеф, завтра на весь день нужен. Сможешь?

Хилков подумал: "Договорюсь со сменщиком", - и ответил утвердительно. Они условились, что Хилков приедет к десяти на Ивановскую.

- Постой у гастронома, - сказал Федор Борисович.

Полдня они колесили по городу. Начали с аэропорта. Встретили там одного из новогодних пассажиров, молодого с усиками, и отвезли в "Ленинград". Звали пассажира Георгием. На этот раз он не напоминал о машине. Был чем-то озабочен и все время вздыхал. Так вздыхал, что Федор Борисович наконец не выдержал и сказал с сердцем:

- Да брось ты вздыхать, парень, еще смерть не пришла! Все образуется.

Георгий прилетел с двумя огромными чемоданами, и Хилков помог ему их занести в вестибюль гостиницы.

Потом целый час Хилков ждал Федора Борисовича у валютного магазина в порту. Он знал, что в этом магазине продают на боны Морфлота, и подумал: "Может, бородач торгаш? Из дальнего плавания вернулся, а теперь кутит? А что - похоже. Вон какой крепыш. И весельчак. Они, торгаши, все такие. Жизнь у них красивая. Только не староват ли для флота?"

Федор Борисович вернулся из магазина с большим пакетом.

- Живем, шеф. Отоварился. И для души, и для желудка. - Он уселся на заднее сиденье, бережно разложив свои покупки. И всю дорогу до Ивановской придерживал их рукой. Остановиться попросил опять у гастронома. Один пакет протянул Хилкову.

- Это тебе, шеф, для первого знакомства. Нравишься ты мне, парень... Платочек жене подаришь.

Хилков взял пакетик. Он был тяжелый. Сказал:

- Спасибо, Федор Борисович. Только я холостяк.

- Ну тем более, девке подаришь, - словно обрадовался бородач. - Это еще интереснее. Подожди меня, - бросил он, вылезая. - Отнесу - обедать поедем...

Когда бородач ушел, Хилков развернул пакет. Там была большая прямоугольная бутылка с красивой наклейкой - бородатые воины в красных одеждах с алебардами, и маленькая, с простенькой желтой наклейкой. Хилкову уже попадались бутылки с воинами. Это был джин. А вот маленькую он держал в руках впервые. Кроме бутылок, был яркий платок в красивой обертке. "А это я Галке отвалю", - радостно подумал он. С Галкой Лавровой он познакомился недавно, но похоже было, что эта пышная блондиночка привязала его всерьез.

Обедали с бородачом на Московском вокзале, в шумном, чуть дымном, но с белоснежными скатертями ресторане. Федора Борисовича здесь знали. Молодой официант поклонился ему как старому знакомому и отвел за пустой столик в углу.

- Пить я буду один, - предупредил бородач официанта, - у моего друга язва... Не смотрите, что молодой и краснощекий. Так ведь, шеф? - спросил он у Хилкова.

Хилкову не понравился чересчур развязный тон бородача, но он смолчал.

А бородач диктовал официанту: