Пропавшие в раю

– Моя бухгалтерия, – похвасталась она, – до копеечки учет веду. У меня все точно, как в банке. Дебет-кредит, приход-расход! И если в долг кому даю, тоже сюда пишу. Вот, все по алфавиту!

Алексей с вежливой улыбкой слушал ее рассуждения. Они с Валиком терпеливо ждали, пока женщина отыщет нужную страницу и запишет сумму долга.

– Вот она, буквочка «Г»! – торжествующе возвестила наконец Маргарита, ткнув в нужную страницу толстым пальцем с аккуратным маникюром. Вишневый лак был подобран в тон помаде. – Так и запишем! Грабовой – сто сорок рублей. Ну и фамилия у тебя, конечно! Каждый раз дивлюсь. За молочко тоже записать? Или как?

Она оживленно говорила еще что-то, Валик отвечал. Алексей слушал, не понимая смысла. Голова перестала соображать, в мозгу стучало: «Этого не может быть! Что за чертовщина?» Он машинально попрощался с Маргаритой, выдавив из себя что-то похожее на улыбку. Вышел вместе с Валиком на улицу, сделал несколько шагов к своей машине. Кажется, Валик попросил подбросить его до дома, и он автоматически согласился. Оказавшись в машине, Алексей пристально уставился на устроившегося на пассажирском сиденье Валика. Тот, кажется, не замечал этого взора, продолжал болтать и улыбаться, сжимая в руках бутылку молока.

– Валик – это ведь Валентин, так? – охрипшим голосом заторможенно выговорил Алексей. – Не Валерий! И с чего я взял, что Валерий?..

Валик оборвал себя на полуслове. Улыбка словно втянулась куда-то вглубь его лица: плавно сошла с губ, утекла из взгляда. Морщинки разгладились, лицо стало гладким и неживым. Глаза словно остекленели. Не лицо, а резиновая маска.

– Тебя зовут Валентин Валентинович Грабовой, – раздельно произнес Алексей, не спрашивая, а утверждая.

Он узнал этого человека, ошибки быть не могло. Алексей и в самом деле встречал его раньше – именно его, а не кого-то, похожего внешне, как решил поначалу. Валик был тем самым однокурсником отца, который приехал к нему на юбилей из столицы. Рядом сейчас сидел человек, который когда-то подарил маленькому Алеше шикарный «всамделишный» бинокль. И именно он, Валик, однажды, как неожиданно вспомнил Алексей несколько минут назад, бесследно исчез, отправившись отдыхать на Черное море. Не вспомнить уже, куда точно. Теперь-то, конечно, совершенно ясно, где именно он отдыхал…

Воспоминания стали наслаиваться одно на другое, не давая передохнуть, собраться с мыслями. Сделать вид, что ничего не происходит, чтобы потом, дома, одному, спокойно все обдумать и решить, что делать с этой информацией, не получалось. Слишком много потрясений для одного утра. Алексей вспомнил, как отец, Максим Петрович, посмеиваясь, говорил о странной фамилии своего приятеля. В ушах зазвучал родной голос:

– У Вальки очень необычная фамилия. Когда приходилось представляться, Валька всякий раз нервничал и обязательно добавлял: «Грабовой», через «а»! Запомните, пожалуйста! Не от слова «гроб»!

Отец, как и все остальные, считал, что несчастный Валька Грабовой утонул в Черном море. А он, оказывается, выплыл здесь, на побережье Азовского. Что это означало для него, Алексея? Каким образом вписывалось в общую головоломную картину?

Валик молчал. Смотрел прямо перед собой.

– Значит, ты не умер.

– Как видишь, – не стал ничего отрицать Грабовой. – А я все гадал, узнаешь или нет? Детская память непредсказуема. Я-то с самой первой встречи понял, кто ты такой. И внешне узнать вполне можно, да и имя-фамилия…

– Что же ты свою фамилию не сменил, если хотел скрыться? – глухо сказал Алексей.

– А зачем менять? С какой стати? Привык уже. К тому же смысла никакого. Вероятность, что кто-то узнает, одна на миллион. Но, признаю, удивительное совпадение получилось. Кто бы мог подумать!

– Тебя искали, могли найти.

– Не могли, – Валик уже оправился от удивления, держался спокойно и уверенно, – у меня была путевка в Гагры. Там и велись поиски. Никто не мог предположить, что меня занесет совсем в другую сторону. Ладно, это дело прошлое. И не слишком, если честно, интересное.

– А семья? Работа? Ты же врач, при чем здесь интерьеры? – Алексей задавал второстепенные вопросы, сам себя защищая, уводя от главного, единственного, имеющего значение вопроса.

– Семья? Ты хотел сказать, жена? Ну, милый мой… Мало ли разводов? Люди часто меняют брачных партнеров. Что касается работы, тут ты не прав. Мы с Варей немного слукавили. Я работаю и по профессии тоже. Летом.

– Местные, что же, не болеют? – «Готов ли я услышать ответ?»

Грабовой, словно прочтя его мысли, ухмыльнулся и коротко произнес:

– Климат, наверное, благоприятный.

– Наверное, – Алексей внутренне сжался и, почти помимо воли, выговорил: – Поэтому ты так отлично сохранился? Тебе ведь сейчас около восьмидесяти? Вы с моим отцом ровесники. Даже как-то неудобно «тыкать» и Валиком звать.

– Не надо смущаться, – лицо Валика прорезала снисходительная улыбка, – зови как привык. Мы же друзья, – в этой фразе прозвучала скрытая насмешка. – А прошлое пусть остается в прошлом. Кто старое помянет, тому глаз вон.