– Его зовут Могенс. Вы с ним не переписывались? – попытался Томас зайти с другой стороны.
– Переписывалась? Вы что, насмехаетесь надо мной? У меня абсолютная дислексия. Я даже собственное имя не могу написать.
– Да что вы? И у вас даже нет компьютера? – Томас быстро оглядел комнату.
– А на что он мне? – Она снова глотнула из стакана, а затем махнула им на кипу картин, лежащих на диване. – Неплохое было бы украшение для адвокатского кабинета.
Луиза залезла на заднее сиденье «мерседеса», но едва Томас собрался последовать за ней, как его снова охватило ощущение, что за ними следят, точь-в-точь как вчера в джаз-клубе «b-flat». Поверх крыши «мерседеса» он окинул взглядом ряд припаркованных на улице машин. Метрах в двадцати – двадцати пяти от «мерседеса», между двух товарных фургончиков, стоял старый «БМВ» цвета шампанского. Томасу показалось, что за стеклом виднеется сидящий за рулем человек, но отражение нависающих ветвей не позволяло разглядеть, что делается внутри.
– Ты садишься? – позвала из машины Луиза.
Он сел и захлопнул за собой дверь.
Обратный путь на Александерплац они проделали молча. Солнце скрылось за облаками, и начал накрапывать дождик, по широким стеклам забарабанили капли. Томас взглянул на Луизу: она сидела опустив глаза. По ее дыханию он догадался, что она изо всех сил старается удержаться от слез. Он дотронулся до ее лежащей на сиденье руки и осторожно погладил:
– Эта попытка заведомо была безнадежной. Ты должна гордиться, что сделала все возможное.
Луиза убрала руку:
– Какой же дурой я себя чувствую! О чем я только думала! Незачем было даже ехать сюда!
63
Черный «мерседес» плавно въехал на парковочную площадку перед гостиницей «Парк Инн». Дождик усилился, и дворники на ветровом стекле тщетно вели неравную борьбу с потоками воды. Шофер извинился, что не захватил с собой зонтик: утро, казалось, предвещало ясную погоду и он подумал, что в этом нет необходимости. Он подъехал к самому крыльцу, чтобы пассажиры не слишком промокли, выходя из машины. Луиза проверяла электронную почту на айфоне.
Томас посмотрел на нее и спросил:
– Могенс не давал о себе знать?
Она покачала головой.
– Может быть, он еще вернется.
– Разве ты не понял, что все кончено?
За стуком дождя, колотившего по крыше, ее голос был еле слышен. Быстро открыв дверь, она выскочила из машины и под дождем побежала к входу.
Посмотрев ей вслед, Томас подхватил забытую прозрачную папку и, попрощавшись с шофером, побежал за Луизой.
– Подожди, – остановил он ее, догнав в холле. – Еще рано отчаиваться.
– По-моему, тут уже ничего не поделаешь.
– Мы могли бы обратиться в немецкую полицию, чтобы его объявили в розыск.
Луиза остановилась и посмотрела на него:
– Неужели ты думаешь, что я могу заявить в полицию на своего брата?
– Ладно! Но мы можем поискать его в дешевых общежитиях и ночлежках.
– В ночлежках? – Она покачала головой. – О чем ты говоришь?
– Ну, это первое, что мне пришло в голову. Если он остался без денег, какие-нибудь мошенники его обобрали, то куда же ему было еще идти!
– Во-первых, Могенса не обирали никакие мошенники, во-вторых, гордость не позволит ему искать приюта в таких местах. В конце концов, мы же говорим о моем брате…
– Луиза, я просто пытаюсь помочь!
– Да? Как тогда, когда ты напился пьяным и явился потом с похмелья или когда ты флиртовал с санитарочкой из дома престарелых, вместо того чтобы…
Она отвернулась от него и быстро пошла к лифтам.
– Луиза, ну погоди же!
Он бросился за ней вдогонку, но когда дошел до двери лифта, в который она вошла, та захлопнулась у него перед носом. Он подумал было сесть в другой лифт и подняться в ее номер, но потом решил, что ей, наверное, хочется сейчас побыть одной.