Пропавший человек

— Нет, я решила подождать пару дней, прежде чем начать съемки. Дальше окрестности будут живописнее. Кроме того, первый день похода всегда самый длинный и тяжелый. Ковбои не любят, когда караван задерживается в первый день пути.

— Вы разбираетесь в этих вопросах прямо как ветеран, — заметил детектив.

Марион весело рассмеялась.

Просто я внимательно слушала, что говорит Хэнк.

— Вы, очевидно, нередко принимаете участие в таких походах? — не унимался Девитт.

Марион подтвердила.

У Девитта было еще много вопросов, но ее холодная манера отвечать остановила его.

Вскоре к ним приблизилась Корлисс Адриан.

— Все просто чудесно, не правда ли? — проговорила она устало.

Стреножив лошадей, Хэнк Лукас достал из вьюка банку с соком, проткнул охотничьим ножом крышку и присоединил к ней бутылку. Смесь была готова.

— Этот напиток — специальный горный тоник, — объявил ковбой, раздавая бумажные стаканчики. — Пара порций немедленно расслабит натруженные мускулы, снимет боль в пояснице и повысит аппетит. Ну как, мистер Девитт, хотите, чтобы я достал ваши рыболовные снасти? — спросил он. — Может, попробуете поймать пяток форелей перед ужином?

Детектив схватил коктейль.

— Ни в коем случае, — ответил он. — Мое единственное желание — растянуться на земле и отдохнуть. Где наши спальные мешки?

Лукас разлил всем напиток, выпил один стаканчик сам. Затем принялся сноровисто распаковывать вещи.

Марион была на руку усталость, охватившая членов лагеря. По крайней мере, как она поняла, ей было легче уйти от заранее спланированного допроса. Городской детектив успел выполнить свою часть, но Корлисс слишком устала, чтобы продолжать задавать вопросы.

Когда солнце исчезло на западе, горные тени с другого берега потока быстро двинулись к лагерю. Потянуло холодком. К тому времени, когда Сэм раздал тарелки с бифштексами, картофелем и салатом, холодный горный воздух и выпитые коктейли уже сильно обострили аппетит. Поэтому трапеза протекала в сосредоточенном молчании. После еды всеми немедленно овладело сонное оцепенение, и даже отрывочные фразы казались нелегким трудом.

Веселый костер быстро догорел, и кольцо темноты, окружавшей лагерь, придвинулось вплотную.

— Я иду спать, — объявила Марион. — Всем спокойной ночи.

Джеймс Девитт вздохнул. Пробормотав «Спокойной ночи», он встал и направился за спальным мешком. Первые несколько шагов дались ему с трудом — натруженные мышцы отказывались служить и мешали сохранять равновесие. Через минуту Корлисс Адриан тоже пошла за спальным мешком. Быстро раздевшись, улеглась в свой мешок и Марион. Она глянула в сторону костра, где оставались Хэнк Лукас, Сэм Итон и Говард Кении. Их небольшая группа четко вырисовывалась в отблесках огня.

Борясь со сном, Марион Чандлер подумала, о чем это они могут беседовать, и решила понаблюдать за ними. Ее озадачил сосредоточенный вид мужчин.

Женщина сложила вдвое плоскую подушку и подложила ее под голову. Так было удобнее наблюдать. Но, закрыв на мгновение усталые глаза, она почувствовала, как погружается в бездну теплого комфорта.

С наступлением рассвета она проснулась. Висевшие над вершинами огромных сосен звезды постепенно словно растворялись. Небо окрашивалось в слабый зелено-голубой цвет.

За ночь резко похолодало, и Марион чувствовала, как пощипывает кончик ее носа. В спальном мешке было по-прежнему тепло и уютно, и ей совсем не хотелось делать никаких движений. Женщина чувствовала себя на пороге между сном и бодрствованием. Она нехотя прислушивалась к шуму говорливого горного потока, звукам постепенно просыпавшегося лагеря. Время словно остановилось.

Когда Марион проснулась во второй раз, сосны уже приобрели свой нормальный, зеленый цвет. Звезды совсем исчезли, и небо поголубело. Женщина услышала крики ковбоев и позвякивание колокольчика вожака. И вдруг это позвякивание превратилось в истерический трезвон. Глухо зацокали копыта, и, приподнявшись на локте, она увидела лошадей, которых подогнал к лагерю Говард Кении. Сидя верхом на лошади, он пронзительно, по-ковбойски, выкрикивал какие-то команды.

Марион быстро оделась. Сна как не бывало. Плеснула в лицо ледяной водой и ощутила прилив жизненной энергии. Так бывает только на рассвете после сна на открытом воздухе.

С разыгравшимся аппетитом Марион наблюдала, как повар доводит оладьи до золотисто-коричневого цвета и кладет их на ее тарелку рядом с поджаренным беконом. На горячих оладьях быстро таял солидный кусок крестьянского масла. Масло смешивалось в однородную массу с кленовым сиропом. Завтрак дополнял крепкий кофе, налитый в огромные фаянсовые кружки.

С аппетитом поев, женщина направилась к реке, где Девитт как раз собирал свою удочку. Предварительно потренировавшись, он ловким движением кисти далеко забросил наживку из мухи.

— Привет, — дружелюбно улыбнулся он Марион. — Сегодня вы выглядите просто обворожительно.

Девитт дернул леску и потащил наживку против течения.

— Чувствую сегодня себя на миллион долларов, — засмеялась девушка.

И тут вдруг форель выскочила из воды и попыталась схватить муху, но промахнулась и, плюхнувшись в воду, ушла в глубину потока.