Пропавший город (СИ)

Перед глазами предстала темнота. На несколько мгновений я просто ослепла. А потом увидела звёзды. На потолке, на стенах. Словно я в космосе. Красиво! Но тут на горизонте появились первые лучики солнышка, освещающего всё вокруг. Это больше не было небо, а были леса и луга, а передо мной плескалась вода. Как завораживающе!

Солнышко стало вставать, и в его лучах я увидела силуэт мужчины. Сердце пропустило удар. Панк? И хоть было по-прежнему прекрасно, но я теперь видела лишь его. Паника накрыла с новой силой. Что здесь происходит? Вспомнилась почему-то фраза мамы, что "совместную жизнь прожить, что в одну реку войти". И хоть в оригинале поговорка звучала иначе, сейчас фраза мамы была как нельзя кстати.

Светило уже не было напротив меня, а поднялось высоко в бескрайнее голубое небо. И я чётко видела не просто силуэт молодого человека. Вот только передо мной был незнакомец. С каштановой копной волос, лежащей на плечах, с бородой и усами. Боже, я ведь голая! И он тоже. И хоть Панк в этом мужчине угадывался во взгляде, было страшно.

Мы какое-то время лишь глядели друг на друга. И я видела в его взгляде сомнения. Не одна я сомневаюсь. Значит, он тоже не уверен в нашем будущем, тоже раздумывает о том, правильно ли поступает. А потом он улыбнулся. И вошёл в воду. Эта улыбка... от неё щемит сердце. Она искренняя, настоящая.

А, будь что будет! И я тоже ступила в реку, общую реку нашей совместной жизни.

Глава 7

Войдя в реку, я ощутила жар, словно в кипяток вошла. Тело исказила конвульсия боли, я закричала, не в силах сдержаться. Хотелось лишь одного, чтобы всё закончилось. Зачем эта пытка? Я вскинула голову, чтобы взглянуть на Панка, но его не было. Меж тем, казалось, что я варюсь заживо в этом котле. А потом всё прошло.

Когда я немного пришла в себя и открыла глаза, то увидела встревоженные глаза Алекса.

Почему? Слёзы наворачивались на глаза. Зачем?

А он лишь прижал к себе ещё крепче, словно старался утешить.

- Я рядом, всё хорошо, - шептал он, вынеся меня на берег.

- Вы прошли испытания, - разрезал тишину голос матушки.

А мне, вот честно, уже ничего не хотелось.

- Не каждый в силах броситься на помощь другому, преодолев порог собственной боли, - сказала она, всё ещё оставаясь невидимой.

А я взглянула на Панка. О чём это она? Он же улыбнулся мне, всё так же держа на руках.

- Тебе тоже было больно? - спросила и по сужающимся зрачкам поняла, что да. - Прости, - прикоснулась к его щеке ладонью.

- Идите ко мне, - раздался голос матушки, и в стене появилась дверь.

- Опусти меня, - попросила Алекса.

- Точно?

- Я не пушинка, опусти.

- Мне не тяжело, - буркнул он и продолжил держать.

Я какое-то время смотрела на его уверенное серьёзное лицо, краем глаза отмечая, что меня куда-то несли, но я видела лишь этого мужчину.

Он молча бросился на помощь. А ведь ему было больно, скорее всего так же, как и мне, если не сильнее. Матушка сказала что-то о пороге боли. Этот поступок вызывал безмерное уважение и что-то тёплое в душе. Прижалась к нему сильнее, вдыхая его запах. Странно, но сейчас я хотела, чтобы всё было по-настоящему. Вот так всегда быть в его объятиях. Похоже, я влюбилась. В этого красноволосого панка с ирокезом на голове или со смешной косичкой, или, как сейчас, с густыми длинными волосами.

Мы остановились. Над головой было окошко в куполе, и туда заглядывало солнышко. Меня поставили на ноги. От неожиданности я даже пошатнулась, но крепкие руки удержали меня за талию.

Перед нами пылал огонь, мирно потрескивающий в очаге. С другой стороны от пламени стояла матушка в белых, расшитых золотистой вышивкой одеяниях. Всё также в своём двурогом головном уборе. Забыла, как назывались такие. Вроде бы означают, что она всё ещё может рожать. А вот после того, как месячные у них прекращались, тогда уже без рогов ходили.

- Жизнь часто даёт нам испытания. Порою жестокие и болезненные. И не каждый справляется с ними. Но вы есть друг у друга, чтобы поддерживать в трудную минуту, чтобы разделить горечи, болезни, несчастья и счастье на двоих. И вы теперь не только это знаете, но и будете тянуться друг к дружке в такие мгновения, особо остро ощущая вашу связь.

Я по-прежнему была в объятиях Алекса, и он не собирался меня из них выпускать. Да я и не хотела этого. Ощущала тепло его тела, опору и надёжную защиту. Матушка подошла к нам. В душе было умиротворение.

- Ваши левые руки, - сказала она, протягивая какую-то сияющую алым цветом ленту.

Жених прикоснулся к моей руке и переплёл наши пальцы, лишь потом поднял левые руки.

Матушка связала ленточкой наши запястья. Лента вспыхнула огнём и впиталась в кожу.

- Теперь вы муж и жена. До конца этих воплощений.

Наши предки верили в перевоплощение душ, а также карму.

В зал стали входить девушки-жрицы.

- Ваша одежда, - озвучила матушка приближение к нам двоих девушек со свёртками. Каждая слегка поклонилась и положила свёрток перед нами.

Потом подошли другие девушки с какими-то блюдечками.

- Ваши кольца. Одинаковые.

На блюдечках, и правда, были тоненькие серебряные колечки.