Пропавший линкор

Тишина, лишь ветер шептал в кедровнике, да тихонько стучали мои зубы.

— У нас с собой конфетки, Томми.

Раздался чуть заметный звук. Он шел из пещеры. Я ничуть не сомневался, что Томми Сонофагун сидит там и наблюдает за нами, сжимая в руке рогатку и пытаясь понять, не пришли ли мы, чтобы схватить его. В этот момент моя память решила напомнить мне, что случилось с собаками. Они тоже бежали за ним. И если он сейчас выстрелит, от нас также ничего не останется.

Холодный пот струился у меня по всему телу.

— Почему бы тебе не выйти и не взять конфетки, которые мы принесли тебе? — спросила Эллен.

— Мне страшно, — унылый, сдавленный голос донесся со стороны пещеры.

Значит, Томми действительно там. Он наблюдает за нами. Он хочет конфетки, но боится.

Но он и неа десятую долю не боялся так, как я! Диллин-джер^[4]

с револьвером был бы не так опасен, как этот получеловек, прячущийся в пещере. С Диллинджером можно было бы вступить в переговоры. Он не стал бы стрелять без причины. С Томми тоже можно было разговаривать, но не было никакой уверенности, что он вас поймет.

— Тебе не нужно бояться, — продолжала Эллен. — Мы не причиним тебе вреда. Ты ведь помнишь конфетки, которые я приносила тебе? А помнишь, как я принесла тебе прошлым месяцем новый комбинезон. Разве он был плохой, Томми?

— Угу. Хороший. Я ношу его и сейчас.

Тон его не казался враждебным.

— Так выходи и возьми конфетки, — сказала Эллен, открывая сумочку.

Пять минут ей понадобилось на то, чтобы выманить его из пещеры. И для меня это были адские пять минут. В голосе Эллен не было ни тревоги, ни страха, вообще ни малейшего беспокойства. Слушая ее, можно было подумать, что у нее нет никаких забот. Вот только сила, с которой она стискивала мою руку, выдавала, насколько она испугана.

— Вот, держи, — сказала она, протягивая Томми шоколадный батончик.

Томми съел его вместе с оберткой и фольгой. На меня он не глядел. Он отлично видел меня, но не доверял мне, поэтому не смотрел в моем направлении.

— Как ты сделал такой сильный шум? — спокойно спросила Эллен.

— А? Сильный шум?

Он снова показался испуганным.

Я набрал полные легкие воздуха и приготовился прыгнуть на него.

— Большой бум, — пояснила Эллен. — Ты знаешь, как фейерверк, только немного погромче. Фейерверки же делают прекрасный бум.

— Вам нравится, да? А хотите услышать бум еще громче? Хотите бум, как в День Независимости?

Мои глаза привыкли к темноте, и я увидел, что он поднял руки, а в них была рогатка.

— Хотите большой бум? — гордо спросил он.

— Не сейчас, Томми, — быстро сказала Эллен слегка изменившимся голосом. — Дай мне посмотреть эту штучку, которая делает большой бум.

— У? — Он опустил руки, но держал рогатку наготове, а его голос снова стал подозрительным.

— Я дам тебе за твой фейерверк еще один шоколадный батончик, — продолжала Эллен.

Она открыла сумочку, и я услышал шуршание вощеной упаковочной бумаги.

— Обмениваю шоколадный батончик на фейерверк. Ты же хочешь еще один шоколадный батончик, Томми? Помнишь, какой был вкусный шоколадный батончик?

Он прекрасно это помнил. Он глаз не сводил с шоколадной конфеты, которую Эллен протягивала ему.

Я с облегчением перевел дыхание.

— Ладно, — внезапно сказал Томми. — Обмен.

Он что-то вынул из рогатки, положил Эллен на ладонь, схватил батончик и сунул его в рот.

— Фонарик, — шепнула мне Эллен, а Томми сказала: — Сейчас мы включим фонарик, чтобы посмотреть на фейерверк. Вкусный шоколадный батончик, а, Томми?

Мои руки так тряслись, что свет фонарика прыгал из стороны в сторону. Эллен держала фейерверк. Я взглянул на него и не поверил своим глазам. Он был размером с крупную горошину. Даже не с виноградину, а с горошину. И походил больше всего на маленький круглый камешек. И эти бомбы так чудовищно взрывались?

— Именно такие штучки делают большой бум? — спросила Эллен.

— Конечно, — подтвердил Томми, когда прожевал батончик настолько, что смог говорить. — Делают большой бум. Хотите еще? У меня их много. — Он полез в карман и достал целую горстку. — Хороший бум, — повторил он.

Я просто не мог в это поверить. Есть какие-то пределы, за которыми разум отказывается функционировать. Нельзя было поверить, что такой крошечный шарик может вызвать такой взрыв. Я взял у Томми рогатку, зарядил ее шариком, натянул резинку и отпустил. Я должен был сделать это сам, должен быть уверен, что сам все увидел. И я чертовски хорошо увидел это! Хотя взрыв произошел на расстоянии семидесяти пяти ярдов, меня сбило с ног. Пламя рванулось в небеса, и они ответили оглушительным громом. Томми возбужденно запрыгал.

— Большой бум! Здорово, здорово! Хотите сделать еще бум?

— Н-н-нет, — заикаясь, ответил я, вставая с земли.

— Бен, вы идиот! — рявкнула Эллен. — Шериф же услышит взрыв! Нет, Томми, сейчас больше не надо бум. Откуда ты взял эти фейерверки, Томми? Где ты их нашел?