Пропавший мальчик, пропавшая девочка

– Это с тобой творится что-то странное, – сказал Джимбо. – Гляжу, тебя неимоверно развеселила новость про психа Калиндара! – Он заглянул Mapку в лицо. – Развеселила, да? Вон как тебя разбирает.

– Ну, – кивнул Марк.

– Набитый волосами сундук и пара потайных коридоров не могли так подействовать.

– Ну, – повторил Марк и рассказал Джимбо о том, как оставил свой пакет наверху и нашел его в шкафу на цокольном этаже. – Врубаешься?

Джимбо откровенно не «врубался».

– Кто-то его перенес. – Теперь радость блеснула в глазах Марка.

– Калиндар? Черный человек?

Марк покачал головой.

– Кто-то играет со мной, Джимбо. Она говорит: «Я здесь, как же ты не видишь меня?»

– Она?

– Думаю, это та самая девушка, что показалась в окне в то утро. Еще тогда я почуял она специально выставляется. А сегодня утром я вроде как видел…

Джимбо остановился, помотал головой и опять зашагал вдоль западной части бульвара Шермана к Западной Берли-стрит.

– Что-то вспомнил? – спросил Марк.

– Да так, ерунда.

Марк продолжал неотрывно смотреть на него.

– Помнишь, когда мы с тобой там были, – продолжил Джимбо, – мне почудилось, что мелькнуло что-то, вроде как светлое пятно.

– Оба-на! – выдохнул Марк. – Ну вот, я ж говорил. Точно видел?

– Не то чтобы точно…

– Все изменилось, все теперь будет иначе. Теперь все даже ощущается как-то по-другому.

Джимбо вздохнул.

– Чего ты хочешь от меня, чтобы я сделал завтра?

– Разнюхал, знает ли старина Хилльярд что-нибудь о девушке или молодой женщине.

– Ты что, забыл – там много молодых женщин умерло.

– Все равно спроси.

– У Калиндара не было дочерей.

– А ты спроси, ладно?

– Спрошу, а ты расскажешь мне, если и в самом деле встретишь ее там и познакомишься.

– Пошли к тебе.

– А чем займемся теперь?

– Теперь, – сказал Марк, – будем искать в Интернете все про Джозефа Калиндара.

Патрульный Квентин Джестер перешел к дальнему краю обширных зарослей отцветающих азалий, которые начинались в нескольких футах от правой стороны аллеи. Он уже один раз обошел заросли азалий по периметру и почувствовал лишь досаду и раздражение самим собой. Что за издевательство: в рабочий день в такую жару торчать на самом солнцепеке и поджидать злодея, который всегда прячет свое лицо. На этом пекле и тренированный офицер может слететь с катушек. Патрульный Джестер позволил своим чувствам убедить себя в том, что он видел, как тот же самый амбал – волосы черные, пальто черное, грубые башмаки – шел за рыжим пареньком и его другом. Проснулись и заработали профессиональные инстинкты, и он отправился по широким плитам аллеи следом за этим загадочным типом; после чего упомянутый загадочный тип сошел с дорожки и завернул за кусты азалий. А после этого, уже второй раз за день, вышеупомянутый загадочный тип взял и скрылся из виду, прямо как (любил говаривать дедушка патрульного Джестера) «нечистый, когда крикнет петушок и пукнет воробышек». В разговоре со своим дружком Луисом Исли в «Доме Ко-Рек-Шана» после пары пива Квентин Джестер мог рассказать об этом, но в донесении – никогда.

– Йоу, ты такой раньше видел?

– Какой «такой»?

– Да вон стоит. – Джимбо показал рукой на ту сторону бульвара Шермана, где жарились на стоянке восемь или девять машин. Посередине ярким красным пятном выделялся грузовой пикап «шевроле», о котором, решил Марк, и спрашивал Джимбо.

– Да, это может показаться странным, сэр, но красный пикап я уже видел.

Джимбо замотал головой, ухмыляясь. У него отличное настроение, подумал Марк, потому что ему больше не надо идти в дом Калиндара.

– Ладно, – сказал Марк. – Он блестит как полированный. Скорее всего, он и впрямь полированный, самый блестящий пикап в мире. Пожарьте яичницу на его капоте, и я ее с удовольствием слопаю.

– Ну ты что, ослеп? Это единственный в мире пикап с… с…

– О, – воскликнул Марк, – тонированные стекла!

– Напрочь

затонированные. Ни фига не разглядишь, что в салоне.

– Интересно, что за тип ее водит.

– Богатенький тип, – сказал Джимбо. – Холит и лелеет свою тачку, как любимую игрушку, держит исключительно в гараже и выводит оттуда по большим праздникам.

Ребята неторопливо пошли по бульвару Шермана, глядя на машину, и наконец поравнялись с ней.

– Да, похоже, богатенький, – согласился Марк. – Парень лет двадцати, живет в здоровенном доме своих родителей на Истен-Шор-драйв и никогда в своей жизни не пачкает рук, никогда не будет работать на улице и от работы не вспотеет.

– Не то что мы, – вздохнул Джимбо. – Крестьяне.

Оба зашлись смехом Когда они миновали пикап, то тут же забыли об этом.

Дойдя до «Закусочной Шермана», Джимбо остановился и заглянул в широкое окно:

– Созвонимся сегодня, ладно? Я тут договорился кое с кем…

– Врешь, – сказал Марк, но затем вспомнил, что Джимбо накануне говорил ему об этом. – С кем?

– С Ли Эрлингтон, – ответил Джимбо чересчур быстро.

Ли Эрлингтон была невероятно красивая девочка из их класса. Болтали, что она с причудами, сочиняет стихи и записывает их в большую тетрадь, которую всегда и всюду таскает в своем рюкзачке.

– Пошли со мной, – сказал Джимбо. – Она с Хлоей Мэннерс, а ты Хлое всегда нравился.