Пропавших без вести – не награждать!

– Пусть старается, за мной греха нет, – Лоскутов помолчал. – Слушай, Монгол, а может, мне комиссару с заместителем нарисовать схему, где деньги зарыты?

– Не стоит. Не вводи ближнего в искушение – голова целее будет. Миллион рублей, Коля, как ни крути, большие деньги. Огромные. Я даже не представляю, что можно на них купить.

Весь день партизаны помогали хозяевам хутора по хозяйству, а рейдовик готовился к обратному переходу. Лоскутов, чтобы отвлечься от черных мыслей, работал наравне с остальными. Вечером, уставший от непривычного крестьянского труда, он выпил самогонки и рухнул спать.

Ночью ему снились бывшая жена и зануда-теща.

– Коля, – увивалась вокруг него жена, – выкопаешь деньги после войны и заживем по-человечески! Домик у моря купим, патефон с пластинками. Будем по вечерам танцы устраивать!

– Нет у меня денег! – Лоскутов пытался во сне отогнать жену. Но она снова возникала из пустоты и нашептывала:

– Коля, ты сапоги себе хромовые справишь, а мне чулки шелковые и платье в горошек.

– Уймись! Не твои это деньги и не мои!

– Зря ты так, зятек, – по-змеиному зашипела теща. – Мы ведь можем и прокурору написать, что ты народное добро припрятал и все хочешь на уличных девок извести. Скажи по-хорошему, где ты деньги закопал?

Неприятный сон прервал рейдовик.

– Вставайте, граф, вас ждут великие дела!

В утреннем тумане, по росе, партизаны выдвинулись к опушке леса, за которой начиналась территория, контролируемая немцами.

В намеченной рейдовиком точке перехода, на проселочной дороге, партизаны обнаружили препятствие – у обочины стоял сломавшийся немецкий автомобиль. В другой бы раз отряд обошел автомобиль стороной, но у машины, опасливо посматривая в сторону леса, стояли двое полицаев.

– Командир, полицаи! – возбужденно прошептал за спиной Лоскутова Сизов, недоучившийся студент.

– Машина из саперной части, – уточнил рейдовик, рассматривая автомобиль в снайперский прицел. – Водитель немец, а эти два охламона ему в охрану выделены. Совсем, видать, плохо дела идут у наших «друзей», если полицаев в эскорт снаряжают. Будете брать?

– Монгол, ты уж извини за задержку, но долг требует! – Лоскутов жестом велел автоматчикам разойтись в стороны и приготовиться к атаке.

Рейдовик пожал плечами: задержка так задержка! Действуйте, если долг велит.

Во время войны на оккупированной территории СССР случалось, что партизаны проявляли по отношению к немцам гуманизм. Например, не добивали раненых на поле боя или не нападали на госпитали. Но к полицаям было совсем другое отношение. Долг партизана – это беспощадное истребление полицаев всеми силами и средствами. Тут ни о каком гуманизме или милосердии речи быть не могло: встретил полицая – убей его! Не место этой твари на нашей священной земле.

По команде Лоскутова бойцы одновременно, в полный рост, вышли из кустов на обочину.

У грузовика лицом к лесу покуривал пожилой полицай. Второй, помоложе, стоял к лоскутовцам спиной и что-то объяснял товарищу. Водитель-немец копошился в моторе, из капота выглядывали только его обтянутые галифе ягодицы.

Увидев партизан с автоматами наперевес, пожилой полицай неспешно отбросил окурок и поднял руки вверх.

– Ты чего? – изумился молодой и тут же рухнул на землю от удара прикладом в голову.

– Эй, братан, приехали! – один из партизан звонко хлопнул немца по заднице. – Шабаш работать, фюрер перекур объявил.

– Ты чего такой смурной? – «участливо» спросил Лукин пожилого полицая. – День с утра не задался? Бывает.

– Стрелять будете?

– Нет, по головке тебя, сволочь, гладить будем, – со злостью замахнулся на полицая партизан Волчек, имевший к предателям личные счеты.

– Погоди ты, чего завелся? – Лукин не дал ударить пожилого. – Командир, куда его?

– Этого и немца в лес, а этого в кузов. Волчек, Сизый, займитесь им, пока в себя не пришел!

Лукин и еще трое партизан повели пленных в лес. Волчек ударом ножа прикончил лежащего на земле полицая и с недоучившимся студентом закинул его в кузов автомобиля. Лоскутов и боец, до войны бывший шофером, стали осматривать двигатель. Рейдовик проверил груз и обнаружил ящики с взрывчаткой. Килограммов двести аммотола, не меньше.

«Ого! К нашему наступлению готовятся. Мосты минировать будут», – решил он.

До леса конвоиры и пленники шли молча, в лесу разговорились.

– Ты скажи вот что, – спросил у пожилого полицая Лукин, – как нынче в городе с ценами? Водка сколько стоит?

– Хорошей водки, довоенной, днем с огнем не найти. На базаре только самогонка, и та паршивого качества.

– А с едой как? Почем хлеб на базаре?

– Килограммовая буханка черного хлеба рублей 500 выйдет. Кило коровьего масла – тысяча. Стакан постного масла можно рублей за сто пятьдесят сторговать.

– Как же вы живете на такую зарплату, при таких ценах? Воруете, поди?

– У кого воровать-то, нищие все кругом!

– Лука, хорош с ним лясы точить! – вмешался в беседу один из партизан. – От дороги отошли, пора и дело делать.

– Помолиться напоследок дадите? – тяжело вздохнув, попросил полицай.