Пропущенный вызов

Но чувство рухнувшей надежды было еще очень острым, и Лиза не могла пока убежать из реальности в свои сказочные королевства.

Она потерла виски кончиками пальцев в последней попытке сосредоточиться. Нет, бесполезно.

Лиза старалась не думать о Руслане, не вспоминать его большие сухие ладони, как он целовал ее, сначала осторожно и бережно, а потом все смелее, как крепко он держал ее в миг, когда она потерялась в нем…

Все это надо выбросить из головы, потому что тело предательски отзывается истомой, стоит только подумать о том, как они были вместе.

Но тогда Лизу начинали терзать мысли о несчастном Шишкине, о том, что она не успела его спасти. Несколькими днями раньше или даже несколькими часами, потому что бедняга Миханоша, если бы получил ее послание, скорее всего, сразу бы выкинул из головы кровожадные мысли. Для любого автора, даже безумного, главный приоритет – собственное творчество.

Вроде бы она не виновата, но с другой стороны, могла бы сразу сообразить, что имеет дело с сумасшедшим.

Шишкин не даст ей спокойно спать еще много лет. Быстрее забудется Руслан, чем она перестанет терзаться, что не предотвратила убийство журналиста.

Правда, на текущий момент мысли о Шишкине были, пожалуй, единственным, на чем она могла сосредоточиться и что отвлекало от переживаний о неслучившемся женском счастье.

Лиза набрала в поисковике его фамилию, Интернет услужливо отозвался кучей ссылок и картинок, и по первой же фотографии она вспомнила его.

Родители смотрели какой-то то ли круглый стол, то ли открытую студию, Шишкин метался по экрану как молния, поражая и ослепляя, а маленькая Лиза злилась, что ей не переключили на «Спокойной ночи», и с недетской мудростью думала, как можно быть таким дураком.

Усмехнувшись, Лиза стала открывать все страницы подряд, и вскоре картина стала ей ясна.

Дмитрий Павлович Шишкин был из тех журналистов, которым до зарезу необходим статус пророка и совести нации «в одном флаконе».

Весь он дышал мудростью, страстью и непримиримостью и с наступлением перестройки приобрел огромную популярность, бичуя социальные язвы.

Со временем вакуум в головах советских граждан заполнился, кое-кто начал думать самостоятельно, кое-кто вовсе перестал это делать, но понемногу до людей стала доходить мысль, что социальные язвы надо не бичевать, а исцелять, но это требует не криков, а тихого упорного труда, и интерес к Дмитрию Павловичу постепенно сошел на нет.

Он подвизался в каких-то сомнительных проектах, связанных уже не с политикой, а с личной жизнью, где люди с упоением трясли своим грязным бельем, но даже апеллирование к самым низким и темным сторонам человеческой натуры не дало результатов – его не хотели знать, и программы закрывались.

Бывают такие карьеры: стремительный взлет на социальном лифте, и затяжное падение по социальной лестнице, с болезненным ударом об каждую ступеньку.

В последней попытке привлечь к себе внимание Шишкин решил поэксплуатировать свое хобби. Он увлекался разведением вельш-корги и решил стать главным собачником России. Публиковал статьи о том, как правильно воспитывать этих маленьких овчарок, как кормить и выгуливать, но и тут, судя по количеству комментариев, интерес публики оказался довольно вялым. Словом, общество повернулось к бедному журналисту спиной, отбросило его, как ребенок выбрасывает надоевшую игрушку.

Интересно, как он жил и на что? Торговал щенками и преподавал в каком-нибудь заштатном вузе? Хватило ли у него мудрости и житейской сметки сберечь баснословные гонорары, полученные на пике популярности в девяностых, или они были беззаботно оставлены на курортах и в кабаках, потому что Шишкин думал, что раз есть деньги сегодня, то они будут и всегда, и звезда его никогда не закатится?

И каким образом судьба свела его с несчастным дурачком Миханошей?

Лиза нахмурилась. Вроде бы Петя обмолвился, что Шишкин заработал огромную популярность, ратуя за права психически больных. Странно, вроде бы нормальный человек должен, наоборот, бояться сумасшедших и желать их изоляции, а вот поди ж ты… наверное, в те годы люди были так опьянены внезапно наступившей свободой, что плохо соображали, что делать и куда бежать.

Скорее всего, хитрый Дмитрий Павлович разыграл карту «карательной психиатрии», что сумасшедшие на самом деле никакие не сумасшедшие, а борцы с проклятым режимом и находятся в психбольницах не по заболеванию, а по произволу властей.

Лиза поискала в Сети, но увы… Все это происходило давно, в до-интернетовскую эпоху, и записей передач, где Шишкин поднимал тему прав сумасшедших, не сохранилось. Они наверняка где-то есть, но нужен специальный навык, чтобы их найти, да и зачем?

Понятно, что там будет. Страстные монологи Дмитрия Павловича, слезливые истории граждан, чьих родственников загубили в психбольницах, может быть, откровения какого-нибудь диссидента, отмотавшего в дурдоме срок…

Чтобы привести мысли в порядок, Лиза открыла пасьянс и стала задумчиво гонять карты по экрану.