Пропустите женщину с ребенком

Она хотела добавить «а жаль», поскольку этот длинный хвостатый беспредельно нахальный отцовский сменщик ей глянулся, но вовремя себя остановила. И кстати, ему давно пора бы отсюда убраться. Кристина пришла к папе посоветоваться. У нее возникли конфликты с преподавателями, повисли некоторые незачеты… И найти мирные решения предлагалось папе. Долго собирается этот его любимчик путаться у нее под ногами?..

Фаворит оказался прозорливым. Он встал, вежливо раскланялся и исчез, явно неохотно.

— Тебе не понравился Виталий? — удивился отец.

— Хватит того, что он нравится тебе, — пробормотала Кристина, не собираясь с ходу себя выдавать. — Ура, ура… А интересно, чем именно? По-моему, ничего особенного… Прожженный болтливый тип и настоящий прохвост с хвостом… Хотя довольно симпотный… Дамы наверняка от него в восторге.

Отец ненадолго призадумался.

— У юноши недюжинный запас сил, — заметил он. — Это генератор идей и энергии. И потом, меня всегда привлекают те, кто в жизни всего добиваются самостоятельно. Я сам когда-то пробивался именно так… Трудно, зато своим умом и своими руками.

О помощи Ковригину ректор ничего не знал. Пристроившие к нему Виталия люди старались нигде не светиться и делать свое дело тихо и незаметно, через десятые руки.

Кристина надулась.

— Значит, я тебя не привлекаю? Ведь меня постоянно всюду толкаешь и проталкиваешь ты! Я — папина дочка! И этим все сказано… Кроме того, подарок для хирургов. Увы, увы…

Геннадий Петрович и сам уже понял, что совершил серьезную ошибку.

— Я говорил лишь о мужчинах, — неловко поправил он себя. — На женщин это не распространяется. Они всегда нуждаются в заботе и поддержке отца, мужа, брата…

— И любовника! — докончила Кристина и усмехнулась.

— Хотя бы, — согласился отец. — И все-таки я советовал бы тебе обратить внимание на этого юношу. Он того заслуживает. У него большое будущее, поверь мне! И он всегда будет и останется королем положения.

— Ладно, обращу, — небрежно пообещала Кристина. — Как-нибудь в другой раз. А сейчас давай поговорим тетатетничком. Мне нужно столько тебе рассказать…

— Опять новое дэзэ? — усмехнулся отец. Когда Кристина училась в школе, часто вечерами встречала отца радостным, ликующим воплем:

— Папа, а тебя ждет дэзэ!

Что означало домашнее задание. С годами характер этих заданий менялся, но сами они оставались неизменными.

Кристина засмеялась и кивнула.

6

За несколько лет службы в Сибири Егор многому научился и многого добился. Ему повезло с начальством. Впрочем, им тоже повезло с Одиноковым. Он никогда не высказывал мнения, идущего вразрез с руководящим, был четок, послушен и оперативен, конфликтов не любил, с подчиненными всегда оставался предельно вежливым. Правда, жил, будто оправдывая свою фамилию, — наособицу, сиротливо и холодно. Дружеских отношений ни с кем не заводил, со всеми без исключения держался строго-официально, женщин избегал.

Сослуживцы поудивлялись, поудивлялись да и перестали. Они порой раздражали, даже бесили Егора своими сборищами, вечными бутылками водки и пива, сальными анекдотами, а самое главное — разговорами о женщинах. Без них офицеры действительно жизни себе не представляли. Ценили бабье на полкопейки, высмеивали, но с языка не спускали.

Егор приятельских посиделок и застолий старательно избегал, за что его очень скоро невзлюбили, считая зазнайкой и выскочкой.

Как лучшего среди молодых, его направили в Москву учиться в академию. Выйдя оттуда капитаном, Одиноков остался служить неподалеку от столицы, где быстро стал майором.

Потом грянул Афган…

Одинокова никто туда отправлять не собирался. Он вызвался сам. Хотел испытать себя в настоящем деле. И еще Егор был уверен, что наилучший способ сберечь родной дом — защищать чужой. Эта истина казалась ему незыблемой.

Сначала рапорты Одинокова упорно отклоняли, но Егор своего добился. Нелепый человек… И уехал в чужую жаркую страну, написав домой короткое письмо, где на всякий случай попросил его не ругать и за все простить.

Отец горько вздохнул, мать заплакала, сестры удивились и встревожились…

Из Афгана Егор вернулся через три года в чине полковника, с гирляндой орденов и медалей и тяжелым ранением. К тому времени Одиноков совсем запутался в себе, в делах родной страны и прогнозах.

Первое время он не мог даже спать от мучительных головных болей. Потом стало полегче, да и привык, притерпелся… Полежал в госпитале, прошел реабилитацию и попросился снова служить. А чем еще он может заниматься? Другой профессии ведь нет, и в мирной жизни делать Егору словно нечего. Ему уклончиво пообещали подумать и рассмотреть, а пока посоветовали навестить родных и отдохнуть. Слово «отдых» вызывало у полковника тяжелое недоумение и раздражение. Одиноков не понимал смысла этого слова.