Прорицание и синхрония (психология значимого случая)

Во всех архетипических сказках наблюдается определенная временная и числовая последовательность. Часто она заключается в игре четверок, однако встречаются также тройки, четверки; перед нами чисто математическая конструкция. Например, я не обнаружила ни одной сказки, в которой вслед за вступлением — «жил-был король и было у него три сына» — не заходила бы речь о женщине. Поэтому, даже не зная, о чем пойдет рассказ, можно предсказать, что события будут развиваться по указанному пути. Можно предсказать временную последовательность и до некоторой степени даже то, каким образом будет проходить игра архетипов. Поскольку люди изначально знали об этом, во многих языках встречается параллель между глаголом «рассказывать» и «считать». Ниже я рассмотрю вопрос энергии и времени.

Истории — это энергетический процесс: четверка зашла в тупик и вот набегает поток энергии; третий сын отправляется на поиски, что приводит к желаемому результату, к появлению новой четверки. На этом история обрывается. Но точка—это не конец; сказка похожа на вечную мелодию, на музыкальное попурри, когда одна мелодия переходит в другую. В «Царь-Девице» я бы выделила молодость двух героев и присутствие только одной женщины вместо двух; это не вполне сбалансированный результат, однако ситуация выглядит лучше по сравнению с изначальной.

На Востоке рассказчик сидит на базарной площади и рассказывает сказки целый день. Люди послушают, заплатят и уйдут, а рассказчик продолжает. К вечеру плат а за рассказ возрастает. Восточный рассказчик всегда начинает повествование с тревожной ноты. Европейские сказки значительно короче восточных. Три или четыре европейские сказки равны по объему одной восточной; такие сказки развиваются почти бесконечно; в них так сильно проявляется чувственный аспект архетипических связей, что сказители на ходу подбирают продолжение, которым обычно оказывается близкая по духу сказка; это похоже на импровизацию на тему одной мелодии .

Поэтому можно утверждать, что рассказывать значит двигаться во времени, соблюдая определенный ритм. Нельзя начинать рассказ наобум; например, к упомянутой истории не подходит сказка о Белоснежке или о Красной Шапочке, но зато подходит сказка о королеве, у которой родились близнецы, о колдунье, которая клевещет на нее и сообщает ее мужу, воюющему далеко от дома, что она родила собаку и т. п. Можно продолжать рассказ только в определенной последовательности, и это обстоятельство свидетельствует о тайной последовательности архетипов. Их нельзя соединять между собой произвольно, а только в определенном ритме. Архетипическая сказка, подобно сновидению, воспроизводит поток психической энергии.

Известно, что Юнг, который ввел концепцию психической энергии, рассматривал сновидения как поток событий, последовательность образов, визуально представляющих поток энергии. Поэтому важную роль в анализе сновидений играют лизис или катастрофа, которыми они обычно завершаются, ибо это указывает на направление потока энергии. В процессе анализа, слушая описание сновидения, я всегда думаю, «а что потом?» Я сохраняю в памяти финал сновидения. Иногда я уточняю, действительно ли это последнее предложение. Получив утвердительный ответ, я понимаю, что именно до этой точки дошел поток психической энергии, и узнаю, в каком направлении он движется. Важную роль в описании сновидения играет вступление, ибо оно показывает расположение рассказчика в мире путаницы и беспорядка. Завершающее предложение показывает направление, избранное потоком энергии.

Таким образом, мы рассматриваем сновидения как визуальное отражение потока энергии бессознательного. Это справедливо и для мифологических сновидений, сказок и мифов. Поэтому в заключение предыдущей лекции я говорила о проблеме соотношения физической и психической энергии и отмечала, что, измеряя физическую энергию, мы не научились измерять энергию психическую, за исключением чувственного осознания ее интенсивности. Предыдущую лекцию я закончила, говоря об этом чувственном осознании, которым обладает человек. Так что, даже если некто другой и может говорить о чем-то вполне спокойно, он, тем не менее, чувствует присутствие огромного количества энергии за всем тем, о чем говорится; это и есть та самая чувствующая функция, которая дает нам эту ориентацию.

Меня спрашивали, по какой причине я называю психическую энергию качественным явлением, а физическую энергию — явлением количественным. Обычно мы говорим о душе как о мире качества, ибо физическая энергия не проявляется в образах, и мы можем воспринимать её только количественно.