Пророчество королевы Севера

У него тут же оказался платок. Она пыталась освободиться из крепко держащих ее рук, пыталась успокоить Тариса.

– Да нет, ничего страшного, просто небольшая царапина… Мне уже почти не больно.

– Да у тебя кровь хлещет! – он ощупывал ей ухо. – Идем домой.

«Что он говорит?» – Кавада отобрала у него платок и прижала к голове.

– Иди спать, я сама справлюсь.

Она сама не знала, какой твердый и спокойный у нее голос.

- Ты что… действительно решила уйти? – он не притворялся, он был взволнован.

– Я уже ушла. Оставь меня.

– Но из-за чего?!

– Я тебе изменила. Ты мне изменяешь постоянно, ты сам сказал. Ты знал, что я люблю другого мужчину, но это не мешало тебе делить со мной постель. Ты мне сказал «уходи». Все это… унижает меня.

Он схватил ее слишком сильно, ей снова стало больно.

– Послушай… я не понимаю, я не узнаю тебя…

Кавада высвободила руки и сжала его большие ладони мокрыми от крови пальцами. Она забыла, что надо держать платок у уха.

– Не нервничай. Со мной все будет хорошо.

– Кавада, послушай… я пошутил. Я хотел увидеть, как ты будешь себя вести. Думал, что ты будешь плакать, просить меня остаться, что устроишь сцену. Ты никогда этого не делала. Мне захотелось… поимпро-визировать.

– Нет, я не буду этого делать, – женщине передалось его беспокойство, безумно колотилось в груди сердце. Так значит, он просто разыгрывал комедию? А она была с ним такой искренней!

– Я не хочу, чтобы ты уходила… Мне совершенно наплевать, что ты мне изменила. Только не уходи!

Кавада окончательно растерялась. Все это было так непонятно…

– Я не могу так больше… жить.

– Почему? Ты любишь Эрланда? Тебе было хорошо с ним? Ну так продолжай его любить! Только не бросай меня! Пожалуйста…

Он просил. Он нервничал. Она никогда его не видела таким. Напряжение минувшей ночи и всего этого дня достигло своего пика, это уже было чересчур для нее… Женщина разрыдалась. Она совершенно не понимала, что происходит.

– Нет… нет… нет…

– Он… он обидел тебя? Он был груб с тобой? Я убью его! – Тарис выхватил свои ладони из ее рук и затряс Каваду за плечи. – Говори!

– Нет, нет, нет!

– Какой… какой он был? Говори!

Она чувствовала себя в его руках как дома… И вдруг захотелось умереть – сейчас, в его объятиях. Но граф продолжал ее трясти, он требовал ответа.

- Он был… никакой: слабый, вялый, дрожащий… После тебя… по сравнению с тобой, – Кавада снова шмыгнула носом. – И мне стало стыдно, что я его любила. Что я думала о нем все это время, он не выходил у меня из головы… Я все время представляла, как мы занимаемся любовью, а это оказалось с ним… так противно.

– Как он взял тебя?

– Это я ему себя предложила, – она помолчала и добавила: – Наверное, это я его взяла… Он не хотел.

– Ты… ты ему себя предложила?! Он не хотел?!

– Да, – Каваде было так стыдно…

– Боги, я тебя совсем не знаю, – пробормотал Тарис. – Сама ему себя предложила! Я даже представить такого не могу! И что теперь?

– Я поняла, что я его не люблю – это был обман, наваждение… Я сама обманывалась, кого я люблю, а кого нет…

– И… кого ты любишь? – в его голосе прозвучал страх.

Кавада выдавливала из себя слова. Только сейчас, побуждаемая его вопросами после их драки, она наконец поняла…

– Я… люблю тебя.

– Повтори.

– Я люблю тебя… Таким, каким ты есть: ты нехороший, неблагородный, неблагодарный… Ты порочен… Но я тебя люблю, да. И это самое ужасное в жизни, что со мной приключилось.

Тарис прижал ее голову к своей груди и снова задел рассеченное ухо. Она дернулась, он вытащил из ее руки платок и приложил к голове.

– Повтори еще раз.

– Я люблю тебя.

Что это? Кавада почувствовала влагу у себя на макушке. Она высвободилась из его рук, нащупала глаза Бена… Он плакал.

– Не плачь! Не плачь, пожалуйста… Твои слезы разрывают мне сердце. Я больше так никогда не буду делать, клянусь… клянусь душами моих покойных родителей!

– Что ты никогда не будешь делать?

– Я никогда не буду больше тебе изменять!

Он схватил ее лицо, и женщина почувствовала, как кровь из раненого уха течет из-под его пальцев, невольно ойкнула… Тарис подхватил ее, положил на пол беседки, и она снова вскрикнула.

– Что… что не так? Больно?

– Нет, холодно – спина голая…

Он снова поднял ее сильными руками и сам лег на землю, посадив на себя. Кавада чувствовала, как рвется чужое платье.

– Я люблю тебя.

– Что ты сказал? – она не поверила своим ушам.

– Я люблю тебя…

Кавада снова разрыдалась.

– Почему… почему ты сейчас плачешь?

– Мне никто… никто никогда не говорил этих слов.

– Я сам не знал. Я только сейчас это понял…

Кавада проснулась от ощущения взгляда. Тарис лежал на боку и смотрел на нее. Она вспомнила все, что случилось ночью. Машинально подняла руку и пощупала ухо, которое покрылось коркой – больно… Почему он так разглядывает ее?

– Здравствуй, – улыбнулась ему.

– Ты ездишь верхом?

– Я? – она удивилась вопросу. – Нет, а что?

– Придется поучиться.

– Зачем?

Тарис не любил объясняться. Он поднялся, оделся и велел ей надеть платье, в котором она сядет на лошадь. Кавада не спрашивала, зачем и куда они поедут. Ей не было страшно. После этой ночи что-то в ней изменилось…