Пророчество Золотого Перуна

— Отпусти ее, — звонко приказал Мечислав. — И, даю слово, я заставлю отца сохранить тебе жизнь!

Клык заколебался. Рука сжимавшая рукоять меча чуть опустилась, и в этот миг произошло то, чего не ожидал никто, и особенно Клык.

Руки Лики метнулись к груди, перехваченной наискось рукой Клыка. Пальцы плотно обхватили запястье, ноги согнулись, заставляя тело осесть. От неожиданности, Клык качнулся, ослабляя хватку, и…

Грузное тело, как пушинка, перелетело через хрупкую девушку, и с треском врезалось в твердую землю, прямо у ног Мечислава. Ратники, побросав луки, моментально навалились на еще не пришедшего в себя татя, и опутали веревками не хуже, чем паук обматывает паутиной муху.

Но Сергей этого не видел. Он прыгнул вперед, подхватывая падающую Лику, успел в последний момент, сильно ободрав колени, но не чувствуя боли. Осторожно опустил на землю, поддерживая безвольно мотавшуюся голову. Слезы градом текли по его щекам, но он не стыдился этих слез, коря себя, обвиняя в том, что девушке пришлось пройти через этот ад.

Яросвет, тут как тут, уже срывает с шеи мешочек с травами, достает щепоть, сыплет на разбитые губы, приговаривая, что сейчас станет полегче.

— К ведунам ее надо скорее, — вполголоса сказал подошедший Мечислав. — У отца лучшие ведуны, залатают в миг, только спешить надо. Сколько в ней еще сил осталось?

Кивая, Сергей встал, прижимая легкую девушку к груди, и осторожно пошел из капища. Ратники уже грузили связанных татей на коней, словно мешки с зерном, ни мало не заботясь об их удобстве.

Метелица, почуяв запах хозяйки, подбежал, обнюхал бесчувственное тело на руках Сергея, и запрокинув голову, жалобно заржал.

Яросвет отогнал коня в сторону, взял у Сергея Лику, давая запрыгнуть в седло. Но перед этим, в ногу Сергея ткнулось что-то горячее. Опустив глаза, он увидел серую волчью морду.

— Спасибо тебе, — поблагодарил зверя Сергей. — Ты нам очень помог. Сами бы мы давно след потеряли.

Волк совсем по-человечьи кивнул, сделал несколько шагов в сторону, обернулся, снова отошел.

— Уходишь? — спросил Сергей.

Волк снова кивнул.

— Передай спасибо своему Хозяину, — попросил Сергей. — Пусть не поминает лихом.

Волк тряхнул лобастой башкой, и, больше не оборачиваясь, растворился в ночи. Спустя несколько минут, издалека донесся протяжный прощальный вой, заставивший коней напрячься, и испуганно прядать ушами.

Буян ступал осторожно, понимая, стараясь не тревожить лишний раз драгоценную ношу, что Сергей бережно прижимал к груди, как младенца. Ветер холодил мокрое от слез лицо, Сергей что-то нашептывал находящейся без сознания девушке. Ратники, в другой раз шумно обсуждавшие бы поимку такого знаменитого татя, сейчас хмуро молчали, отводя глаза в сторону.

Но ничего этого Сергей не замечал, глядя лишь на опухшее от побоев, но все равно такое милое и дорогое сердцу лицо.

Боярин Мороз, принял гостей сына радушно. Не малую роль в этом сыграла радость от поимки Клыка, который давно уже был всем окрестным боярам костью в горле. Отрядив лучших ведунов заняться девушкой, он велел накрывать столы в честь гостей и сына, который в его глазах наконец стал полноправным мужчиной.

Сергей и Яросвет едва успели ополоснуться, и одеть пожалованные боярином новые одежды, как их усадили за стол, ломившийся от только приготовленной снеди.

Казалось, широкая душа боярина, выставила на стол все запасы, что имелись в погребах и подвалах. Были тут и запеченные целиком поросята, с блестящей от жира румяной корочкой, что пыхала ароматным паром, едва ее касалось острие ножа. Бесстыдно разведя голые ощипанные ноги, на блюдах лежали гуси, в обрамлении парующей гречневой каши, прямо плавающей в натекшем жиру. И горы печеной, вареной и жареной рыбы, и пироги с разными начинками, дразнили глаза лоснящимися боками. В резных деревянных ковшах белели сметана и сливки, соседствуя с пузатыми кувшинами и бочонками с пивом, вином, медовухой, горячим сбитнем и, конечно же, квасом.

Сергей, мысли которого по-прежнему были заняты Ликой, думал ему кусок в горло не полезет, но увидев такое благолепие сглотнул набежавшую слюну, и впился зубами в первый же отрезанный кус мяса. Желудок завыл от нетерпения, едва дожидаясь, когда мясо провалиться в горло.

Яросвет не отставал от друга, сметая со стола все, до чего только мог дотянуться. Боярин довольно улыбался, и поднимал чары за здоровье и присутствующих, и девушки, что сейчас находилась на попечении ведунов.