Пророк

Девушка часто задышала, избегая его взгляда.

– Слушайте, просто отойдите от меня подальше.

Акерман на секунду задумался.

– Значит, вы боитесь этого парня, а он обращается с вами как со своим имуществом. Скорее всего он вас бьет, оскорбляет, заставляет чувствовать себя неполноценной и ущербной. Внушает, что, кроме него, никому вы не нужны. И все же вы с ним. Неужели он настолько вас запугал? Думаете, он убьет вас, если вы решитесь уйти? Вы действительно считаете, что лучшей жизни недостойны?

По щеке девушки покатилась слеза.

– Пожалуйста, просто…

– Вот что я вам скажу, – шепнул Акерман. – Давайте сыграем в небольшую игру с несложными правилами. Даю вам выбор. Хотите – сейчас рассчитаюсь и уйду. Вы вернетесь в свою жизнь, будто ничего и не случилось. Однако, начиная с сегодняшнего вечера, ваша жизнь станет тюрьмой, на которую вы сами себя обрекли. Дело в том, что я предлагаю вам свободу, избавление.

– О чем вы говорите?

– Итак, первый вариант: вы идете той дорогой, на которую ступили уже давно, неважно, куда она ведет. Вариант второй: я сделаю так, что этот человек вас больше никогда не обидит. У этого пути тоже есть свои последствия, и вам придется с ними жить. Вы почувствуете ответственность за то, что сейчас случится. Испытаете вину и даже стыд – и все же станете свободной.

– Почему вы это делаете?

– А почему бы и нет? Случается, что судьбоносные поступки переворачивают ваш мир с ног на голову и направляют на верный путь. Я лишь инструмент, который поможет вам изменить курс. Говорю же – все просто. Вы скажете «нет», и я уйду. Вы скажете «да», и дальше дело за судьбой.

Она долго молчала, сжимая дрожащими руками запотевшую бутылку. Грудь брюнетки взволнованно вздымалась. Каждый вдох – подъем на вершину, каждый выдох – падение в пропасть. Взгляд девушки задержался на лице Акермана, словно она пыталась оценить, насколько серьезно его предложение. Она снова отвернулась, заплакала и, наконец, прошептала:

– Да…

37

Белакур со Ступаком и Маркусом подъехали к «Глазго джуэлерз» почти одновременно. Магазин находился в угловой части коричневого здания, рядом теснились таунхаусы из красного кирпича. В треугольных нишах по обе стороны двери были утоплены окна в стиле ар‐деко. Перед входом стояла синяя «тойота-камри» с номером MJA459. Владельца автомобиля звали Рэймонд Глазго; он и был хозяином магазина.

Васкес вышла из машины и спросила:

– Вы зайдете?

Маркус окинул взглядом здание, посмотрел на «тойоту» и отказался:

– Пусть работают профессионалы.

– Вы проделали отличную работу со свидетельницей, – признала Васкес. – Если ваша гипотеза подтвердится, с меня ужин.

– Ловлю на слове.

Васкес закрыла дверцу и перешла через дорогу. Белакур и Ступак вылезли из красного «шевроле-импалы», присоединились к Васкес, и та пропустила их вперед.

Маркус откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, пытаясь воспользоваться минуткой для отдыха.

– Ладно, рассказывай. Почему это не тот парень? – не выдержал Эндрю.

– Через несколько минут поймешь.

Эндрю что‐то пробормотал с заднего сиденья, однако Маркус не стал прислушиваться. Захотелось хоть на несколько секунд отключиться – просто дать покой глазам. Он только начал проваливаться в сон, впервые за последние два дня, как Эндрю вновь подал голос:

– Когда ты последний раз спал? Знаешь ведь: выходить на службу, толком не отдохнув, все равно что работать пьяным. Усталость влияет на оценку ситуации.

– У меня уже есть один психиатр. Второй мне без надобности, – вздохнул Маркус.

– Прекрати. Я твой лучший друг. Черт, можно сказать – единственный! Что тебя беспокоит в последнее время? Нельзя держать все в себе, это вредно для здоровья.

– Хочешь мне помочь, доктор? Тогда заткнись и дай хоть чуть‐чуть отдохнуть.

Эндрю тихо проворчал:

– Отлично, затыкаюсь. Звука от меня не услышишь. Можешь вообще копыта откинуть – слова не скажу; мне‐то что за дело? Разве я смею предлагать тебе помощь?

– Да замолчи ты, Эндрю!

– Прекрасно. Будь по‐твоему!

Маркус снова закрыл глаза и попытался задремать, однако мозг расслабляться не желал. В голове крутились тысячи бессвязных мыслей, один образ с бешеной скоростью сменял другой: Акерман, пробел на пленках, Анархист, обгоревшие тела с открытыми глазами. В памяти мельтешили грязные матрацы на полу, дрожащая девочка, дырка от пули во лбу Тая Филлипса. Маркус видел улыбки, кровь, ощущал боль, вспоминал ту ночь, когда погибли родители, слышал голос из темноты…

Прошло несколько минут, и в окно машины постучала Васкес. Маркус нажал клавишу стеклоподъемника.

– Железное алиби, – сообщила Васкес. – Он был на съезде ювелиров в Сан-Диего. Вернулся вчера утром. Мы все проверим, но, думаю, не врет. Утверждает, что в аэропорт его подбросила жена, а «камри» все время стояла здесь с тех пор, как он уехал. С машиной поработают криминалисты – возможно, Анархист ее угнал и на ней вывез Сандру Латрелл.

– Анархист осторожен. Вряд ли он дал бы нам шанс вычислить его по номеру машины. Боюсь, криминалисты ничего в машине не найдут. Попросите их снять «пальчики» с номера.

– Думаете, он просто скрутил номер с этой машины?