Пророк смерти

Бен вытащил плеер с маленьким откидным экраном, быстро нашел кнопку, выдвигающую кассетоприемник, и нажал на нее. Ничего. Он попробовал еще раз. Снова никакой реакции. Он почувствовал, как сжалось сердце. Возможно, прибор не использовали целую вечность и аккумулятор разрядился. Бен выдвинул ящики комода. Там было полно разных кабелей и проводов. Бен порылся и нашел подходящий кабель. Вставил его в свободную розетку на стене, другим концом – в подходящий разъем на камкордере и включил прибор. Опять ничего не произошло. Бену в голову пришла ужасная мысль, что видеокамера, возможно, сломана. Но вскоре на ней загорелась зеленая лампочка и послышалось тихое жужжание. Бен открыл кассетоприемник. Нервничая, взглянул на наручные часы. Оставалось пятнадцать минут. Времени слишком мало. Но пока он продолжал действовать, ему удавалось гнать от себя мысли об очевидном и неминуемом, а именно: что бы там ни было записано на кассете, он все равно не уложится в отведенный срок. Но он не имел права сдаваться.

Когда он вкладывал кассету, пальцы у него так тряслись, что кассета сместилась и ее пришлось вынимать. Со второй попытки ему удалось правильно вставить кассету, он откинул экран и нажал на Play. Вскоре начавшийся фильм был черно-белый и не очень четкий. Бен не сразу понял, что съемка выполнена камерой ночного видения. Жестокость сцены, которая последовала через несколько секунд, поразила его. Задыхаясь от ужаса, он досмотрел фильм до конца. Он узнал то место, где происходили тайные съемки. И теперь он даже считал, что знает, где найдет Николь и Лизу. Неожиданно все сошлось. Но то, что должно было принести облегчение, вызвало еще более мощное ощущение бессилия. Несмотря на близость того места, он ни за что не успеет добраться туда в оставшееся от срока время.

Бен рванулся наверх на первый этаж. Тишину ночи прорезали сирены скорой помощи, которая приехала за Хартманом. Адреналин, бушующий в крови, обезболил до сих пор ощущаемые боли в пальце и ноге. Когда он запрыгнул в машину Сары Винтер, его накрыла новая волна паники. От дрожи он с трудом вставил ключ в замок зажигания. У него оставалось только восемь минут. Он опоздает. Теперь он точно знал, какая ужасная судьба ждет его жену и дочь.

Глава 54

В детстве он несколько лет не разговаривал, после того как увидел, что его отец сделал с матерью. Интересно, с Лизой будет так же, когда она увидит, как он убивает ее мать? Еще больше времени потребовалось, чтобы он наконец понял, что его отец был прав, когда убил свою жену. Она не должна была оставлять его. Все просто. Его мать согрешила – так сильно, что кроме как смертью исправить это было уже нельзя. Развод мужчины и женщины, которых соединил Господь, возможен только в случае смерти. Он это понял не в последнюю очередь благодаря воспитанию Марлен и священника Эрленбаха.

– С сегодняшнего дня тебя зовут Михаэль, как архангела Михаила, посланца Всевышнего, который блюдет божественную праведность на земле, – объяснила ему тогда Марлен. Сейчас, годы спустя, имя оказалось предсказанием возложенной на него миссии.

На маленькой лодке он догреб до середины тихого водоема. На буксире – самодельный ящик без крышки, по форме и размерам напоминающий гроб. Сверху гроба, вдоль и поперек, он прибил две крепкие доски так, что получился крест. На крест положил Николь Вайднер. Ее руки были растянуты в разные стороны и зафиксированы, как и ноги, на досках кабельными стяжками.

Лунный свет отражался от поверхности воды. На небе блестели звезды. Как в ту ночь, когда его матери пришлось умереть. Он посмотрел на часы. Через минуту подвергнет женщину ее заслуженному наказанию. Она знала, что должна умереть. Он видел это по паническому страху в ее глазах. Большую часть жалкого спектакля с мольбами и слезами, который люди устраивают, чтобы избежать смерти, заглушал кляп, все еще торчавший у нее во рту. Помимо кабельных стяжек на запястьях и лодыжках, он обмотал ее тело веревкой от коленей до подмышек. Вначале она несколько минут изо всех сил пыталась освободиться, лихорадочно вертела головой из стороны в сторону, поднимала плечи и напрягала все мышцы. Но в конце концов смирилась, что все напрасно. Теперь, выбившись из сил, она в ужасе смотрела на него и издавала стонущие звуки. Сейчас она бы все исправила: исповедалась, искренне раскаялась, вернулась к мужу. Но уже слишком поздно. Она согрешила – как его мать.

Он бросил на Николь наигранно-сожалеющий взгляд:

– Твой муж, похоже, уже не придет.

Что она сейчас чувствует? Так близко к смерти.

Ее жалобные стоны снова возобновились. Ему это не мешало. Здесь их никто не услышит. Разве что ее дочь, которую он привязал к дереву лицом к пруду.

Он не испытывал сожаления к женщине. Пришло время, когда кто-то позаботится о том, чтобы с Богом считались. И для этого Николь Вайднер должна умереть. Это главное. Кроме того, она жена Бена Вайднера, что в его глазах делает ее идеальной грешницей. Наказав ее, он одновременно уничтожит и Бена Вайднера. Так он объединит то, что делает для Бога, с личной местью Вайднеру.