Прорыв

-- Мы не за богатством уезжаем, мать, -- ответил Наум, вытягивая провалившуюся под рваную подкладку пиджака связку сотенных. -- Уезжаем за равноправием. -- Эх, мил человек, неужто мы не понимаем!.. Визы в ОВИРе были готовы. Наум сунул их, мельком оглядев, в боковой карман и тут же кинулся к выходу. -- А что это у вас подмышкой? -- остановила его Окулова. -- Боже, чуть не забыл! -- воскликнул Наум. -- Дарю вам плакат, который висел в моем доме пять лет. Советский плакат! Вот номер Главлита... -- Наум развернул его, выскреб из кармана кнопки и прикрепил на дверь старшего лейтенанта МВД Израилевой, оформлявшей его визы.

"Отечество славлю, которое есть, но трижды -- которое будет. В. Маяковский".

Подполковник КГБ Окулова рванулась к плакату, но Наум остановил ее жестом.

-- Руку на Маяковского подымать?! Владимир Владимыча?.. О котором сам Сталин сказал, что это лучший, талантливейший!.. Да это же статья 70, пункты АБЛГДЖ... Ответом ему был треск рвущейся бумаги.

Когда на руках клочки бумажек, которые называются визами, оказывается, можно купить билеты в Вену, в Париж, Лондон... И так же просто, как билет в кино. Чудеса!

Хорошие вещи Наум отнес ребе Менахему и соседкам сверху -многодетным вдовам, а рухлядь вынес во двор и запалил.

Мальчишкам-то радость! Сбежались со всего переулка, визжали, прыгали через огонь. Весело глядели то на приятеля дяди Наума, низкорослого, борода лопатой, от которого разило вином, то на длинного, лысоватого дядю Наума -трезвого, горланившего хриплым голосом:

-- Гори-гори-гори ясно, чтобы не погасло!..

"Только б не спохватились! Не закрутили колесо назад!" -- повторял про себя Наум, складывая пальцы на руке крестиком. Увы, закрутили назад! Чего боишься, того не избежать! Поздно вечером, за девять часов до отлета, Науму позвонили из ОВИРа: срочно явиться в Колпачный переулок. -- Ваши визы, Наум Иосифович, не в порядке. Наум понял, что повис на волоске. Кто может перешибить волю административного отдела ЦК КПСС? Военный министр? Шеф КГБ Андропов? Брежнев? Чтоб им ни дна, ни покрышки!.. Наум ответил мертвым голосом, что уже поздно и в ОВИРе ему делать нечего.

Ему ответили тоном, не предвещающим ничего хорошего, что его ждут!

-- Ой, Муха! -- Нонка заплакала. -- Я давно знаю. С советской властью не поиграешь. Раз они решили кого угробить, тут уж правды не ищи.

Пришлось поехать. Откажешься -- отберут визы утром, в аэропорту Шереметьево. Наум набрал номер Льва Шинкаря. Лева Шинкарь, все знали, во время самолетного процесса ходил с огромным магендовидом из серебряной бумаги. У него визы не отберут, даже поднеся к носу пистолет... Шинкарь примчался тут же. Наум сунул ему бумажник и наказал хранить, как зеницу ока. -- Отдашь только, если лично я тебе скажу. А нет -- нет! Прикатили в ОВИР втроем. Лев Шинкарь и Нонка остались внизу, а Наума провели наверх, где его ждали начальник ОВИРа полковник Смирнов и плотный мужчина в стереотипно-черном "свадебном" костюме. По углам стояла служба. Похоже, никого домой не отпустили... Мужчина в черном, видно, был очень важной особой, и Смирнов и все остальные искоса на него поглядывали. Когда Наум вошел, кто-то сбоку от него сделал едва уловимое профессиональное движение: оба внутренних кармана Наума оказались вывернутыми. Наум опешил.

-- Ну, мастера! Вам только в трамваях работать. Положи на стол визы! -пробасил "свадебный". Наум усмехнулся.

-- Я не идиот! Виз здесь нет. Они на улице. Во мраке ночи. -- Положи визы! -- проревел черный костюм. -- Я свои визы не положу. Они выданы на законном основании. "Свадебный" колыхнулся на стуле.

-- Если ты не отдашь визы, ты умрешь так, как никто еще не умирал в СССР.

Наум вынул из кармана очешник, вытянул роговые очки, напялил на широкий, с раздутыми ноздрями, нос. Лицо у "свадебного" было упитанным и непроницаемым. Строго говоря, лица у него не было. Оплывшая номенклатурная харя.

-- Вот теперь вижу, как выглядит Малюта Скуратов! -- произнес Наум в бешенстве. -- Ваши предшественники отрывали у живого человека голову. Вы можете повторить все это, я знаю. Кто вы, если вы смеете так говорить? -Меня знают! Наум нервно повел длинной шеей.

-- С непредставившимися мне незнакомыми людьми я не разговариваю!.. Вот начальник ОВИРа Смирнов -- это представитель советской власти. Его имя известно и здесь, и за границей. А кто вы? Кто приказал вывернуть мне карманы, чтобы визы сами выпали? Пришли поучить МВД, как разделываться с "жидочками" во мгновение ока?

Позднее Наум узнал по описаниям друзей, что это был начальник еврейского отдела КГБ. -- Я вас спрашиваю, кто вы?

Тишина становилась угрожающей. Наум демонстративно постукивал ногой по полу, ждал, пока тот уйдет...

Что говорить, это была в жизни Наума нелегкая минута. Он не выдержал устрашающего молчания, заговорил первым: