Прорыв на Донбасс

А вчера машину его соперника за сердце Танечки сбили над Брянском. Говорят, что из горящего бомбардировщика никто не выпрыгнул. Танечка плачет, Василий чернее тучи. Не стоит нам, летчикам, Вася из-за официанток собачиться, сегодня ты жив, а завтра, или "пал смертью храбрых", или пропал "без вести".

Короче. Сидим, загораем, причем в буквальном смысле. Солнце яркое, небо, голубое, елки зеленые, снег белый, аж глазам больно. Зона прифронтовая, время военное, так что Сушка наша в капонире под масксетью стоит в полной готовности, заправленная, с подвешенными и заряженными пушками.

И тут крик дежурного по аэродрому, — Покрышкина и Железняка — в штаб, к полковнику Хмелеву!

— Твою мать… — думаю я, быстро-быстро переставляя ноги, — и чего случилось то?!

— А случилось у нас с Василием нежданное-негаданное боевое задание. Минут через сорок на аэродроме под Смоленском должны приземлиться две немецкие "коровы", то есть, транспортных самолета Ю-52/3 м, и их истребительный эскорт. Задание Родины — уничтожить оба транспортника любой ценой. Истребители нам неинтересны. Короче — времени в обрез.

Конечно, по самому банальному советскому обычаю нам забыли сказать — кого мы с Василием должны уничтожить. А может, это забыли сказать даже нашему командиру. Не знаю.

Техник махнул рукой, и Сушка, свистя турбинами, легко выкатилась из капонира, и раскачиваясь на ходу направилась в сторону старта… Уже привычным движением дав турбинам полный газ, я поднял свою "пташку" в небо. Наскоро посовещавшись перед вылетом, к цели мы решили идти огородами, то есть на бреющем полете над лесными массивами.

А что, не смотрите что у Василия фамилия громкая, но он тоже боевой летчик, как и мы грешные. Пороли его просто в детстве мало, отцу некогда было, а мать… Ну, да ладно, не будем о грустном…

Я пилотировал машину, а Вася сегодня был за штурмана. Этот район, в отличие от меня, он знал хорошо. На место мы вышли аккуратно, еще издалека заметив цели на радаре. Подойдя поближе, разглядели два транспортника в сопровождении восьмерки "мессеров". Хорошая штука — радар на истребителе, интересно, когда он у нас появится?

Пройдя чуть дальше на запад, я повернул свою машину, заходя на немецкий строй слева-сзади. Транспортники шли правым пеленгом, так что можно будет попытаться свалить сразу обоих. Оружие с предохранителя. "Мессеры" нас еще не видят, идут по сторонам от транспортников, как приклеенные. — Орднунг!

Сбивать их я решил все-таки с одного захода — состворились они удачно, да и четыре пушки по 23-мм — это не шутка! Ловлю заднего в прицел. "Мессы" из эскорта нас нагло игнорируют. Ясно, что пилоты на них не местные, те давно уже знают, что на Восточном Фронте головой нужно крутить во все стороны. А уж силуэт самолета без винтов вызывает панику, сравнимую только с переполохом при неофициальном визите лисы в курятник. Воспользовавшись беспечностью противника, огонь я открыл, когда до концевого "юнкерса" было метров триста. Дал очередь секунд на пять-семь, и слегка поддернул ручку на себя, чтобы не врезаться в немца, точнее в его обломки. Ближайший ко мне "юнкерс" вспыхнул, как бенгальский огонь, и развалился в воздухе, кажется, прямо перед фонарем кабины моей машины. Я успел заметить, как головной транспортник, которому достались мои промахи по замыкающему, кувыркнулся через полуоторванное левое крыло, и оставляя за собой черный след, камнем пошел вниз. Оглянувшись, Вася заорал, — Есть!

И точно, сзади вверх поднимался жирный столб черного дыма. Кажется, мы слегка зацепили и один "мессер". Но это случайно, просто бедолага тоже оказался в створе пушечного огня. Оставляя белый след, немецкая машина пошла на снижение. Хочется его добить, но есть приказ "не отвлекаться на истребители", и мы его выполним, тем более, что кроме подранка "мессеров" еще семь штук, а мы в одиночестве.

Пушечные же контейнеры должны быть пусты уже на 2/3 — слишком длинную очередь я дал, стремясь достигнуть результата с гарантией.

Догнать же нас по дороге домой они не смогут. У нас 850 км/час, у них — 650… Разница в две сотники километров делает погоню не только бесполезной, но и глупой.

Вернувшись на аэродром мы узнали, кого именно атаковали… Но, как доложила радиоразведка, Гейдрих остался жив. В "юнкерсах" сгорела только его свита. Сам он был в том самом подбитом "мессере", на котором осколки нашего снаряда повредили радиатор. Ему удалось дотянуть до аэродрома, и посадить "месс" на брюхо. Отделался, сволочь, легким испугом и шишкой на лбу. Но все равно полковник сказал, чтобы мы крутили дырки на кителях, задание мы выполнили четко, и немецкую спецгруппу завалили. А без нее Гейдрих нам и вполовину не страшен.

6 февраля 1942 года. 15:45, Смоленск. 3 км к западу от аэродрома "Северный".

Обергруппенфюрер СС Рейнхард Гейдрих.