Прорыв на Донбасс

Последовательный рост масштаба операций, требует такого же увеличения числа вовлеченных людей, и при этом каждый раз они достигают успеха. Немцы — противники серьезные, и случайностью это быть не может. Мы думаем, что к сегодняшнему моменту кроме нескольких десятков тысяч рядовых бойцов и командиров в число новообращенных "старших братьев" входят такие люди, как генералы Василевский и Рокоссовский, глава НКВД Берия, адмирал Кузнецов, и многие другие, которые уже инициированы, но пока себя никак не проявили.

Кстати, о Кузнецове. Совершенно непохожий на современных русских иезуитский тактический ход, в результате которого его эскадра осталась в стороне, а в смертельной схватке сцепились подглядывающие за ним кузены, и охотящиеся на него джерри. Ничего личного, только бизнес. Я бы поставил мистеру Кузнецову "А" с плюсом за хитрость и сообразительность.

Как происходит сам процесс посвящения нам пока неизвестно, просто в один прекрасный момент на горизонте возникает новый "старший брат". А тех, кто не способны на такое превращение, отстраняют от командования и их арестовывает НКВД, которым руководит уже упомянутый Лаврентий Берия, — неожиданно он посмотрел на меня испытующим взглядом, — И кстати, сэр, лично встречаясь с дядей Джо, вы случайно не заметили ничего странного?

— Уппс! — мне неожиданно стало плохо, и я прислонился к обгорелому борту немецкого танка. В голове что-то щелкнуло, и те мелочи, которые раньше проскакивали мимо сознания, вдруг встали на свои места. Нет, несомненно, это был все тот же Сталин, но, во-первых, он бросил курить. Сумел бросить. Такому заядлому курильщику как он, легче бросить дышать.

Потом эти странные приборы у него на столе. Нечто напоминающее телефонный аппарат-переросток, и плоский черный ящичек, крышку которого дядя Джо закрыл при моем появлении. И самое главное было не в кабинете, самое главное в другом. Все эти стратегические и политические шаги последнего месяца: изменение стиля войны, отставка, а иногда и арест многих видных фигур, в основном придерживающихся крайне радикальных политических взглядов и одновременно примирение с белоэмиграцией.

Полковник придержал меня за руку, и я выпрямился, — Спасибо за откровенность, Джеймс, — сказал я осматриваясь по сторонам, — и хоть полная ясность еще не наступила, но все стало намного понятней. По возвращению в Москву я немедленно доложу ваши соображения Президенту. Теперь задачей вашей службы будет выяснить — откуда именно пришли к нам столь богатые талантами гости. Я думаю, что мир, в котором строят танки с двенадцатисантиметровыми пушками, и самолеты, против которых бессильно все люфтваффе, это не самое приятное для жизни место. И кстати, что означает: "жить с этими парнями на разных улицах"?

Полковник кивнул, — В разных полушариях сэр, я… — он всмотрелся куда-то мне за спину, в нагромождение обломков немецкой техники, сброшенной русскими на обочину шоссе, когда они освобождали проезд. — Сэр, что-то мой Томпсон, мчится сюда, как будто за ним гонится дюжина апачей с томагавками, неверное что-то случилось?

Я обернулся. Помощник полковника бежал по дороге, спотыкаясь с непривычки в этой русской обуви, именуемой "валенки". Если бы не они, то наши ноги давно бы превратились в кусок льда. Но бегать в этих валенках по утоптанному снегу, это все равно, что скакать на бешеной корове. Вот он повернул, огибая подбитый танк, и чуть не упал с непривычки, смешно взмахивая руками. Еще пара минут, и весь растрепанный, покрасневший и запыхавшийся первый лейтенант предстал перед нами.

— Эндрю, — строго сказал ему полковник Рэндолл, — сначала приведите себя в порядок, вы позорите нас перед союзниками. Потом четко и ясно доложите, ради чего вы устроили весь этот забег?

— Сэр, — сказал Томпсон, — Победа! — Только что московское радио сообщило, что генерал Клейст капитулировал вместе со всем своим штабом. Сопротивление немецкой группировки сломлено, массовая сдача в плен. В честь этого завтра вечером в Москве будет артиллерийский салют в двенадцать залпов…

Мы с полковником Рендоллом переглянулись. Лавина, сорвавшаяся с горы, набирала ход. Я на минуту задумался, — Эндрю, пойдите, соберите всю нашу журналистскую публику, только никого не забудьте, нам в Вашингтоне за них головы оторвут. А нашему доброму ангелу, мистеру Иванченко скажите, что мы желаем посмотреть места недавних боев в городе Сталино. В конце концов, нам было обещано показать все, что мы пожелаем увидеть. Ступайте.

Лейтенант убежал, а я посмотрел на полковника, — Знаете что, Джеймс, у меня вдруг возникло желание своими глазами взглянуть, как на победителей, так и на живых побежденных. Если повезет, то нашим писакам могут разрешить даже взять интервью у немецких пленных, и у советских солдат. Дядюшка Джо снабдил нас бумагой, способной проломить любые стены. Президент должен получить от нас с вами самую свежую и точную информацию. Возможно, что от этого зависит сама судьба Америки.

— Да, сэр, — кивнул полковник, — я тоже так думаю.