Прорыв выживших. Враждебные земли

– Это еще не все, – продолжил Пилькевич, – ни один человек Посредника не приходит к одному адресату дважды. Сколько людей должно участвовать в работе для выполнения данного условия? – Он оглядел присутствующих и договорил: – Минимум полсотни. С учетом возможностей изменения внешности. Скорее, больше. И еще. Все «глаза и уши» очень молоды, не старше восемнадцати. А это что означает?

– Не тяни, Андрей! – воскликнул полковник. – Любишь ты театральные эффекты!

– Это означает, что готовить их начали лет в шесть. Сразу после Войны. И база у Ирбиса есть.

– Может, ты еще скажешь, где она находится?

– Не скажу. Но где-то же прячется сам Ирбис. Вот там и база. И Сангистанская операция ему вполне по силам.

– Предположим, ты прав. Но смысл Ирбису помогать Матче?

– Например, сохранение напряженности. И, соответственно, необходимости в его услугах.

– Но это означает, – задумчиво сказал полковник, – что в случае нашей войны с Ахмадовым на его сторону может встать еще одна сила. Причем достаточно серьезная.

Рюмшин некоторое время сидел неподвижно, потом покрутил головой и произнес:

– Мда… Ладно. Какие будут предложения по сути полученных предложений. По младшинству. Капитан?

– Хорошо бы придавить гниду, – сказал Метанов, – но воевать нам сейчас не с руки. Да и с Ирбисом разобраться надо. И с матчинской историей.

– Согласен, – поддержал Махонько.

– Андрей?

– Я бы ответил Рахманову так: в настоящий момент мы готовы заключить договор о взаимопомощи. Но не более. Амонатову сказать спасибо за сообщенную информацию. А Ахмадова поставить в известность о договоре с Матчой и предупредить о недопустимости… ну и так далее.

– Ага! Поставить на вид с занесением в грудную клетку, – пошутил Рюмшин. – Ну что ж, наверное, так и поступим.

Окрестности Астрахани

Ждать пришлось недолго. Минут пятнадцать пристального изучения рисунка трещин на полу и прочих узоров, в дверь скребнули.

– Заходи. Открыто.

Спиной вперед в кабинет вошел солдат с подносом, уставленным всякими тарелками. Посередине гордо красовалась емкость литра на два с половиной. Юринов обреченно сглотнул. Рядовой, занесший поднос, испарился и материализовался через несколько секунд с парой стульев, таких же древних, как и остальные, и с длинным тубусом. Карты принес, догадался Борис. Тут же, прямо из воздуха, наверное, посреди стола оказался большой армейский термос и несколько кружек.

– Э, полковник, ты только чай обещал, а тут дастархан целый! – прокомментировал появление «подноса-самобранки» Урусов.

– Одно другому не мешает, – заявил прямо из дверного прохода невысокий худощавый человек, одетый в серый «городской» камуфляж. Определенно, начальник… Никто не будет таскать такой в местных степях. Если, конечно, бегает по округе, а не сидит в штабе.

– Здравия желаю! – Встал с продавленного стула Урусов. И скосил глаза на погоны. – Товарищ майор!

– Взаимно. – Кинул ладонь к берету вошедший. Еще один звоночек… Береты – вещь хорошая и местами престижная. Но понимающие люди кепки таскают. Или что другое, менее форсистое, но более удобное… Если они, конечно, не капитан Урусов… – Присаживайтесь, товарищи гости, присаживайтесь. Разговор долгий будет.

– Что, расстреливать не будете? – решил все же уточнить Юринов. Собственное нахальство лезло прямо-таки через край…

– Если очень надо, то всегда пожалуйста, – особо не чинясь, майор сел на подоконник за спиной Урусова. Капитан дернул плечом, но возмущаться вслух не решился.

– Но, думаю, лучше просто поговорим. Так ведь, капитан?

– Так точно! – не оборачиваясь, ответил Урусов. – А вы на брата похожи.

– Знаю.

Ох, не выделывайся, майор. Плохой из тебя подпольщик. Голос дрогнул. А мы тебе еще и контрольный. В голову.

– Погиб он. В Новосибе. По штабу округа сразу три прилетело.

– Кто сейчас?

– Пчелинцев. – А ничего, хорошо держится…

– Знаю. Хороший офицер. Брат хвалил.

Якимчук спрыгнул с подоконника и присел с торца стола на ловко подставленный бойцом стул. Рядовой, выполнив свою задачу, отступил в угол и застыл там недвижимой статуей.

– Раз обнюхивание прошло успешно, предлагаю приступить к делу. Никто не против? – спросил подполковник, отодвигая поднос в сторону и разворачивая на столе карту России, изрядно потертую на сгибах. Не всю свою жизнь она в тубусе хранилась…

Все промолчали. Бессонов, недолго думая, отвинтил крышку термоса.

– Чай все?

– Все, – кивнул Урусов.

Кружки, наполненные черной ароматной жидкостью, издавали неописуемый запах…

– С чаем проблемы? – понимающе кивнул Якимчук в сторону блаженствующего Юринова.

– И не только, – подтвердил Урусов.

– Это плохо… – задумчиво сказал подполковник. – Ладно, капитан, вводи в курс дела. А мы с майором подпоем. Так ведь, Алексей Егорович?

– Как иначе, Евгений Львович.

Урусов подсел поближе к Якимчуку, чтобы карту по столу зря не таскать.

– Так, стоим мы примерно тут…

Таджикистан, окрестности Айни

Молодые жизнерадостные парни чувствовали себя хозяевами жизни. Уверенности добавлял новенький, только со складов, камуфляж, толком еще не обмятый по складкам.