Прощай — прости

— Я сплю с косметическими брошюрами под подушкой. Я впиталаих! — Никки достала из сумочки расческу и стала приводить в порядок короткие светлые волосы. — Теперь я не просто поливаю хлопья молоком, а «восполняю недостаток влаги с помощью легкой питательной эмульсии»!

— Не смеши! — хихикнула Джо. — Однако здорово, теперь ты можешь писать статьи на бегу.

— Чем и займусь после обеда, — улыбнулась Никки. — Сегодня мы с мужем идем в «Бьюли», и он убьет меня, если опоздаю. Всем пока.

— Я тоже опаздываю, — сказала Джо, глянув на часы. — Аннет, я еду в «Старк» на показ Максин. Только Богу известно, когда вернусь. Эти шоу всегда начинаются с опозданием. Когда появится Эмма, попроси ее подождать меня.

— Хорошо, — ответила Аннет.

Джо вернулась в офис только к четырем часам — по радио как раз начался блок новостей. В руках у нее нежился шелковый шарф с росписью из новой, такой прекрасной и такой немыслимо дорогой коллекции Максин.

— Эмма ушла домой, Никки тоже сбежала раньше, но она оставила заметку о косметике на твоем столе. А еще тебе звонила Анна из «Модэлз Инк», спрашивала, кто может написать статью о свадебных платьях. — Аннет передала ей стопку бледно-желтых листков с сообщениями о телефонных звонках и несколько конвертов.

— Эмма ушла? Я же хотела поговорить с ней, — с раздражением заметила Джо.

— Она не стала меня слушать и просто слиняла после обеда, — пояснила Аннет.

Входя в кабинет, Джо вздохнула. Жаль, не удалось поговорить с маленькой сучкой прежде, чем та сможет пожаловаться мамочке на ужасного замредактора. Интересно, Дентон уволит Джо доили после

декрета?

— Джо! — позвала ее Аннет. — Я чуть не забыла. Звонил Ричард, сказал, что зайдет к тебе сегодня вечером.

Сердце в груди Джо подскочило. «Он хочет встретиться, он передумал, иначе и быть не может! О Боже, спасибо, спасибо! — пронеслось у нее в голове. — Он попросит прощения, наверняка попросит». Проблемы с Эммой были немедленно забыты. Джо поспешила к зеркалу. Тональный крем не выдержал летнего зноя, а под глазами немного размазалась тушь. Она взяла косметичку и приступила к ремонтным работам. «Как это на него похоже, сказать, что зайдет, и не сказать, во сколько!» — радостно думала она, промакивая салфеткой излишек помады. Но какая разница? Он придет, придет к ней, вот что имело значение.

Целый вечер Джо не находила себе места. Когда раздался звонок в дверь, она едва не выронила флакон любимых «Трезор», которыми по рассеянности подушилась уже дважды. На пороге стоял Ричард. Настоящий принц, идеальный красавец с обложки: светлые волосы, загорелая кожа и белоснежные зубы.

— Джо, милая, — прошептал он, обвивая ее талию рукой и привлекая к себе для чувственного поцелуя.

— Ричард, — тихо выдохнула Джо, — я так скучала.

— Я знаю, милая, знаю. Это тебе, — он достал из-за спины огромный букет розовых роз.

Джо почувствовала, как слезы подступают к горлу. Розовые розы.

— Они прекрасны. — Ее голос дрожал. — Спасибо.

— Только не плачь, — быстро сказал Ричард. — Давай положим вино на лед.

Он нагнулся и поднял с порога две бутылки белого вина.

— Дорогая, я купил твой любимый немецкий «Рислинг». У тебя найдется что-нибудь из еды? Я умираю от голода!

— Ой, нет.

Джо планировала на выходных съездить за покупками, а до тех пор обходиться тем, что продавалось в небольшом магазинчике за углом: молоком, хлебом, сыром и мороженым. И почему Ричард сам не позаботился об ужине, если знал, что голоден? Более того, зачем он принес вино, прекрасно зная, что она не сможет выпить и глотка? В этом был весь он — заботливый и эгоистичный одновременно. Но, по крайней мере, он старался. Он никогда не держал в голове простых, обыденных вещей, но он старался. Когда они будут жить вместе, Джо постарается приноровиться к этому. Он был из тех мужчин, которые обычно допивают последнее молоко из пакета, а потом надеются, что оно как по волшебству вновь появится в холодильнике. Это не страшно. Слава Богу, он вернулся. Она так сильно любит его, и чертовы гормоны беременной женщины не испортят им вечер.

На кухне Ричард откупоривал первую бутылку вина. Джо залюбовалась его загорелой шеей, широкими плечами.

— Любимая, где бокалы? — спросил он. Джо открыла кухонный шкаф и подала ему один.

— Мне нельзя пить. Ребенок.

— Хотя бы глоток! — настаивал он. — Пол бокал а тебе не навредит.