Прощай, Византия!

Драгоценный брился в ванной, что-то мурлыкая себе под нос. Как обычно, утром он собирался на службу в офис: после отпуска у начальника личной охраны — известнейшего в Москве предпринимателя Василия Чугунова — настали суровые трудовые будни. Катин отпуск официально еще продолжался, но был смят, скомкан. Инцидент с банным загулом, когда Катя оставила Драгоценного и его закадычного дружка сладко храпящими на теплой кухне и полетела в салон красоты, а оттуда по звонку Колосова на работу, а уже оттуда — как в омут с головой в новое приключение, был исчерпан и предан забвению. Река счастливой семейной жизни покатила свои бурные воды дальше — по кочкам, колдобинам и острым камням. До своего «телохранительства» при особе Чугунова Драгоценный служил в ФСБ. И Катя хотела, чтобы он ей кое-что объяснил.

— Вадик, вот ты скажи мне…

— Потом, потом, зайчик. Все потом. У меня всего пять минут. Завтрак готов?

«Зайчик», вздохнув, поплелся на кухню варить кофе, жарить тосты, готовить бутерброды — по утрам могучий организм Драгоценного требовал солидной подпитки. Расспросы и обсуждения следовало отложить до лучших времен.

Для Нины утро началось совсем по-другому. В половине восьмого ее разбудила Варвара Петровна. Все в доме были уже на ногах, собраны. Минут через двадцать в ворота въехал арендованный черный «Мерседес» представительского класса и увез обитателей дачи на похороны. Две поденные домработницы, о которых предупреждала Варвара Петровна, были уже на месте и усердно трудились: скребли, мыли, пылесосили, готовили, гладили.

Первым делом Нина направилась в комнату мальчика. Вчера вечером его реакция на ее неожиданное появление была настолько бурной, что ей ничего не оставалось, как ретироваться. При дневном свете Нина надеялась, что знакомство пройдет более гладко. Но было еще слишком рано — Лева спал, накрывшись одеялом с головой. «Вылез из-под кровати, когда я ушла, — подумала Нина. — Ну, и на том пока спасибо».

Проходя по коридору, она увидела винтовую лестницу — ту, про которую говорил ей Колосов. И решила подняться взглянуть на окно. Вид этого окна вселил в ее сердце смутную тревогу. Она подергала крепкую раму, смерила расстояние до подоконника — слишком высоко для четырехлетнего мальчика, нет, не запрыгнуть, не вскарабкаться. Попыталась дотянуться до шпингалета наверху. Из окна был виден парк — деревья стояли голые, только голубые ели радовали глаз. «Зимой здесь хорошо, наверное», — подумала Нина.

Ноги сами понесли ее в гостиную. Здесь, сидя на кожаном диване в ожидании завтрака, она и отослала Кате на мобильный SMS. На портрет она старалась не смотреть. Но это было трудно. Он магнитом притягивал ее взор. Иногда его заслонял другой образ — тот, о котором всего каких-то три дня назад она думала почти постоянно: «Я не позвонила ему, не сказала, что уезжаю. И он тоже мне не звонит. Как он? Что с ним?»

Увы, установить хотя бы первичный контакт с Левой Абакановым в этот день ей так и не удалось. Она провела почти все время до самого позднего вечера в его комнате, Давая ему привыкнуть к себе. Когда она вошла, он этого словно и не заметил. Сидел на кровати уже одетый.

— Лева, меня зовут Нина Георгиевна. — Нина села на стул возле двери. — Это я к тебе вчера приходила. Прости, что напугала тебя, я не хотела.

В выражении его сосредоточенного отрешенного личика ничего не изменилось. Нина мысленно сравнивала его со своим Гогой — они одного возраста, но какие же разные! При дневном свете и комната выглядела совсем по-другому, как самая обычная детская, полная игрушек. В углу стоял целый стеллаж, набитый ими: машинками, роботами-трансформерами, разноцветными плюшевыми зверюшками.

— Кто у нас тут живет? — Нина подошла к стеллажу. — Какие же они все грустные, печальные… Эй, жираф, привет. — Она достала с полки плюшевого длинношеего жирафа. — Привет, кенгуру. — Следом был извлечен желтый кенгуру. — А вот и бегемотик. Как твой животик, бегемот? Не болит? Болит? А что ты вчера ел? Мороженое? Клубничное, говоришь? — Нина оглянулась на мальчика.

Никакой реакции. Он сидел, уставившись в одну точку. «Только не молчать, он должен слушать мой голос». — Она сгребла плюшевых зверюшек с полок, рассадила их на полу — получился этакий отрядец, задорная плюшевая банда. Сама уселась в их круг:

— Скучно вы тут живете, по-моему. — И не говори, скучно. Так надо взять и что-то придумать, чтобы было весело. Эй, медведь. — Она почесала за ушком суконного фиолетового медведя с унылой мордочкой. — Ну-ка придумай что-нибудь. — «Я придумал — надо всем пойти гулять». — «Нет, надо затеять путешествие», — это подал мысль кенгуру. — «В Африку!» — оживились бегемот и жираф.