Прощание колдуна

Но это было еще не все. Надо выполнять, что было необходимо, чтобы в будущем, освободить внучку от ненужных проблем. Он встал и достал из комода пузырек, и, пройдя на кухню, капнул несколько капель в графин с водой.

Наступал иной период, в котором должна быть изменена расстановка сил. Оставлять силу человеку, который не знает, как ей распорядиться опасно, но и забирать всю нельзя. Человек должен жить. Ходьба по кругу, главного героя продолжается.

— Прости меня, внучка, но это тебе только на пользу. У тебя все будет хорошо. Ты должна уснуть, ненадолго, — прошептал он себе в усы.

Он знал, что по — утру, Ксения пьет воду из кувшина. Дальше он знал, что будет, но не боялся, будучи уверенным в результате. Все действующие лица этой сцены были на месте, пора приступать. Он закупорил пузырек, убрал его на место и пошел спать.

10

После той поездки я пару дней не видел ни Ксению, ни ее деда. Я не испытывал в этом потребности, да и не считал необходимым ежедневное общение с ними. Мне не хотелось, чтобы она привыкала ко мне, а я понял из разговора в кафе, что такое возможно. Зачем забивать ей голову, будет счастлива и без меня.

Меня переполняла горькая грусть моей памяти, памяти о прошлом, а главное, понимания, что ничего не вернуть из моего прошлого. У меня были сомнения в правдивости моих мыслей, сомнения в себе и очень смутные догадки, что прошлое не отпускает, что все возвращать и не надо, но что-то хотелось вернуть. Что? Или кого? Это я не произносил даже про себя.

За прошедшие дни я не утруждал себя ничем, кроме того, как отгонял грустные мысли. Читал, смотрел телевизор. А когда привезли холодильник, выслушивал тетю Катю:

— Ты что это удумал? И куда мне такой? У меня же столько продуктов не будет, чтобы его заполнить.

Она мне выговаривала, хотя было видно, что очень довольна.

Когда я ей привез продукты, их некуда было положить. Еле забили ее старенький холодильник. Новый был для нее действительно сюрприз, но я видел по лицу, приятный сюрприз.

— А сколько денег угрохал? — продолжала она.

— Тетя Катя! Ты же понимаешь, что это от души. А что положить найдется.

— Спасибо тебе, Юра, — произнесла она, и в уголках ее глаз появились слезинки. Она подошла и, взяв меня обеими руками за голову, наклонила к себе и поцеловала, — спасибо, милый. Дай, Бог, тебе здоровья.

Она полдня мыла новый холодильник, раскладывала продукты, а потом ушла на улицу. Ясное дело поделиться с соседями. Здесь все жили давно и знали друг друга много лет.

Когда начало смеркаться, она вошла несколько обескураженная. Я смотрел телевизор и не сразу увидел ее состояние, и лишь повернувшись после того как она молча прошла и села на диван, заметил это.

— Юра, сейчас уже подходила к дому и меня окликнула женщина, та, что помогает Степану, и попросила передать тебе, что он просит прийти. Я здесь давно живу, но очень редко он о чем-то просит. Мужик он добрый, зла не сделает, но мне беспокойно, просьба очень необычна. Вы же почти не знакомы. И почему он ее попросил, а не Ксению?

Я встал:

— Не беспокойтесь. Значит надо что-то. Может передвинуть что. Пойду, схожу. Сама сказала, что он добрый.

— Сходи. Степан многим помогал, а уж если попросил, значит, нужда у него в тебе.

— Не волнуйтесь, — и я, накинув куртку, вышел.

До дома, где жила Ксения с дедом, я дошел быстро. Подходя, увидел в окнах свет и, открыв калитку, прошел к двери. Меня позвали, и я не счел необходимым стучать, а открыв дверь, вошел в дом.

Степан Никодимович сидел в комнате и, услышав звук открываемой двери, встретил меня прямым взглядом. Глаза его излучали спокойствие и уверенность. В кресле сидела, женщина, примерно лет сорока, очень статная, с длинными черными волосами, собранными на затылке в пучок. Одета в темно-коричневое платье. При моем появлении она подняла голову и тоже посмотрела на меня. Глаза ее были жгуче черными, как уголь. Смуглое лицо, брови ровными дугами над глазами, чувственные губы. Ее можно смело назвать красивой, но в ее красоте мешал грустный взгляд. Ксении не было видно.

— Здравствуйте, — приветствовал я их, и остановился на пороге, прикрыв за собой дверь.

В ответ на мое приветствие, возникла пауза, точно никто не находил, что сказать. Хозяин нарушил молчание: