Прощание с кошмаром

— Вы отлично разбираетесь в иконах, Иван Григорьевич. Вы искусствовед по образованию? — спросил Никита.

— Почти. А что разбираюсь — профессия такая. Волка ноги кормят, не будешь разбираться и… Короче, я понял, что имею дело не с подделкой.

Колосов смотрел на собеседника. И тот словно угадал его мысли.

— Вас, кажется, поражает, что я — коллекционер и владелец галереи — тут же не воспользовался случаем, не оторвал с руками по дешевке этот шедевр, а вместо этого помчался с доносом к вам? — В тоне Белогурова не было ни обиды, ни сарказма, ни раздражения, лишь усталость и горечь.

— Это не донос, Иван Григорьевич. Зачем вы так? Это ваша помощь — и не только, кстати, нам, милиции. Эти иконы украдены из церкви в Стаханове несколько дней назад. Там всем поселком только-только церковь отстроили — и бах — , кража. — Колосов постарался придать своему голосу патетические нотки.

— Я сразу сообразил, что эти вещи краденые. У такого типа, что бы он ни плел, таких вещей просто не могло оказаться, иным способом, как кражей со взломом. — Белогуров тоже придал своему голосу некую особую окраску. — Он попросил за все три вещи пять тысяч долларов. Всего-то. Сегодня в шесть вечера он мне позвонит для окончательного ответа. Я ему дал телефон «сотки». А сам сразу же решил, что немедленно сообщу вам, обязан это сделать. Я честный коммерсант и дорожу своей деловой репутацией. Меня знают за рубежом. И я не могу позволить себе участие в незаконных сделках…

Белогуров произносил свой текст, словно отлично вызубренный урок, а сам же…

* * *

Когда, вернувшись с вокзала, он объявил Егору, что сообщит о происшедшем в милицию, того (как было уже сказано выше) едва не хватил удар. Он начал остервенело ругаться матом (они заперлись в кабинете на ключ). Белогуров терпеливо слушал.

— Тебя на неприятности тянет, на катастрофу? — шипел Егор. — Какая муха тебя укусила?! Не желаешь брать иконы — откажись. Зачем этого хмыря сдавать ментам?! Для чего тебе, соваться туда, светиться перед ними?! А если они нами заинтересуются, галереей, этим вот домом? Тебя в Пропасть, что ли, тянет, Ванька, так вот окно — пойди лучше сигани вниз толовой. Ты.., ты разум, что ли, окончательно потерял после сегодняшней ночи?!

— После двух ночей. — Белогуров прислонился спиной к стене, скрестил на груди руки. — Я тебя понял, Егор. Все твои возражения. Но я сделаю так, как решил.

— Но почему?! Зачем?! Зачем ты сам идешь к ментам? Объясни!

— Объяснить? Хорошо. Эти иконы — краденые.

— Это и ежу ясно! Не хочешь связываться с этим уркой — откажись. Уйди в сторону!

— Уйти в сторону… А ты знаешь, как этот полудурок вышел на нашу галерею? — сухо спросил Белогуров. — Он не москвич, периферийник. Видно по морде — только что с зоны. Кто-то из сообщников навел его на отличный куш с этими иконами, ну и… А связей по таким делам, чтобы товар в Москве скинуть, у него либо вообще нет, либо здесь ему за краденое предлагают такую сумму, какая его не устраивает. Вот он и решил кого-то крупно кинуть, забрав себе все деньги. Он, этот Володимир, играет в собственную игру — хочет обойтись без услуг барыги-перекупщика. Напрямую с легалами, то есть с нами, общаться желает. Но все дело-то в том, Егор, что хоть он и ходит в этой игре вроде бы с козырного туза, но делает это по-дурацки. Я его спросил: откуда ему известен наш телефон? И знаешь, что он ответил? По справочнику «Желтые страницы»! Моя фамилия там в списке торговцев антиквариатом, видите ля, первая! Святая простота. Не получится с нами — завтра же этот жадный остолоп по этому же справочнику позвонит и предложит иконы другим. А вот так по-идиотски такие дела с такими вещами, как эти иконы, не делаются. Так вообще, кроме круглых дураков, ослепших от жмотничества, никто не поступает. Эта вещица — я имею в виду «Рождество» — уникальна, И ее уже ищут, откуда бы он ее ни спер — ее уже ищут и, поверь мне, с фонарями и собаками! Ты думаешь, у ментов осведомителей нет? Не пройдет и нескольких дней, если этот кретин будет продолжать в том же духе, — все станет яснее ясного: А вот когда менты возьмут его за задницу, из него вытряхнут и то, к кому он обращался с предложениями купить у него краденое. И он назовет им всех по списку, в том числе и нас с тобой. И вот тогда-то, Егор, мы засветимся гораздо худшим образом. Конечно, ничего серьезного нам не предъявят — мы же отказались, не клюнули, но.., проверять нас будут. Причем так, что мы об этом даже поначалу и подозревать не станем. И сам факт, что милиция просто так сначала решит пощупать нам нервишки, нагрянет сюда как-нибудь нежданно, когда у нас в подвале… Словом, не дай Бог, они застигнут нас врасплох, а мы и так ходим по лезвию ножа.

— А ты думаешь, что, когда ты сам заявишься к ним стучать на этого идиота, они к нам не придут?

— Нет, — Белогуров произнес это зло и твердо. — Я сделаю все так, чтобы этого не случилось,