Прощу, когда умрешь

– Ты чудовище! – Марьяна оттолкнула его от себя и ногой сбила на пол миску с кашей, что стояла на дальнем краю кушетки. И кружка с чаем глухо стукнулась о бетонный пол.

Она осталась без ужина, но, возможно, оно того и стоило. Похоже, Митя начал таять, как ледышка в теплой руке. Марьяна чувствовала себя миледи в обществе приставленного к ней офицера Фелтона, который должен вызволить ее из заточения. И по возможности убить герцога Бекингема.

– Дура!

Митя руками собрал с пола кашу, сложил ее в миску, подобрал кружку. Но не уходил.

– Я не дура! Я жертва! А ты мой палач... И еще извращенец!

– Кто извращенец?

– Ты!.. Меня трахают, а ты стоишь в сторонке, смотришь и удовольствие испытываешь. Онанист хренов!

– Ну, знаешь!..

– А тебе что, стыдно стало? Меня на камеру записывают, мне, значит, не стыдно! А он как красная девица застыдился!.. Какая ты красная девица? Ты преступник! Тебя судить надо! И повесить на Красной площади!

– Да пошла ты знаешь куда!

Но уходил он сам. И ушел, если бы Марьяна не поймала его за руку и не усадила на кушетку.

– Мить, а давай сбежим отсюда!

– Чего?! – в замешательстве посмотрел на нее парень.

– К Женьке я не вернусь. Он меня предал, мне с ним не по пути. Да и в Москве я не хочу оставаться. Я же теперь порноактриса, а у меня знакомых много, кто-то узнает, расскажет всем, пальцем в меня тыкать будут... Да и не хочу я здесь оставаться. Опасно здесь. Всякие уроды вроде Фокса... У меня дом от бабушки остался, в Крыму. Хороший дом, на берегу моря, – вдохновленно врала она. – Ну, ничего, что Украина. Даже хорошо, что Украина! Все-таки заграница. Там тебя не будут искать... Поверь, рано или поздно ваш этот гадюшник накроют!

– Ну, может быть, – не стал спорить Митя.

– Тебя искать станут. Но не найдут. Мы в это время ребеночка родим, Женей его назовем...

– Почему Женей? – как телок повелся Митя.

– Не знаю.

– Он же тебя предал, этот козел!

– А ты откуда знаешь?

– Я не знаю. Из твоих слов понял, что он тебя предал...

– Ну да, предал... Как скажешь, так и назовем нашего малыша... Или ты не хочешь от меня детей?

– Почему не хочу?

– Я же грязная, мерзкая.

– Ты же не по своей воле...

– Нет, конечно, не по своей... Ну так что, сбежим?..

– Думаешь, это просто?

– А почему нет? У тебя ключи от всех дверей.

– Ага, от всех, только не от самой главной. Я здесь, а дверь в подвал заперта. Я сам здесь как пленник...

– Только не надо прибедняться, – Марьяна пристально посмотрела на Митю, и тот не выдержал, отвел взгляд.

– Я не прибедняюсь. На самом деле так...

– Не так. Просто твой босс подстраховывается. Может, я карате с пеленок занималась; вот возьму, скручу тебе сейчас голову и сбегу...

– Не сбежишь. Вторая дверь закрыта.

– Вот потому и закрыта. Но если ты очень захочешь, то ты ее откроешь... Знаешь, какой у моей бабушки дом! Дед у меня цеховиком был, еще при социализме, он там, в Крыму, фруктами торговал, крупными партиями. У него в Судаке самый большой дом, чтоб ты знал! Дед умер, бабушка умерла, дом стоит одинешенек. Если его в гостиницу переделать, то цены ему не будет. Номеров десять можно оборудовать... Слушай, а давай там притон устроим! В доме знаешь какой подвал! Девчонок наворуем, под замок посадим, курортникам озабоченным будем сдавать...

– Шутишь?

– Ну, тебе же нравится такое безобразие?

– Не нравится...

– А чего ж тогда работаешь?

– Надо.

– Может, все-таки сбежим, а?

– Ну, если ты со мной останешься...

– А что, могу не остаться?

– Кто знает, соврешь еще...

– Я совру?.. Ты для меня наркоту достаешь, а я тебе врать буду?

– С наркотой завязать можно.

– Зачем? Не хочу я завязывать...

– Сама же сказала, что через три года старухой станешь.

– Если поможешь мне, то брошу. Я знаю, это не просто... Я и сейчас не хочу... А ты можешь мне дозу сейчас устроить? По блату?

– Думаешь, у меня там плантация маковая?

– Не думаю...

– Хотя, в общем-то, можно. Только с наркотой завязать надо будет...

– Да? А я думала, с карьерой порнозвезды завязать надо. Я на это не согласная.

– Не понял! – возмущенно захлопал глазами Митя.

– Да ладно, шучу. Блуда не будет, это я тебе точно обещаю.

– А чего не обещаешь?

– Что тебя буду любить без памяти... Ты мне, конечно, очень нравишься, но любить... Мне остыть надо, оттаять, забыть, что ты со мной здесь делал, тогда, может, и полюблю...

Митя тяжело вздохнул и опустил голову. Он и сам прекрасно знал, что делал с Марьяной, и теперь хотел загладить свою вину.

– Ну, так что? Бежим?

– Бежим! – решительно проговорил он.

– Когда? Сегодня?

– Нет, сегодня не получится...

– А завтра меня трахнут как последнюю суку, – сокрушенно вздохнула девушка.

– Ничего, я скажу, что ты заболела. Будто температура у тебя тридцать восемь и восемь...

– Тогда мне предложат больничную сцену. Лежит красотка с температурой, приходит врач, голова болит, в костях ломота, на мужиков тянет. Так у вас грипп, деточка. И как вставит градусник...

– Хватит! – чуть ли не крикнул на нее Митя.

Похоже, он уже считал Марьяну своей собственностью и не хотел делить ее с порнофантазиями неугомонного Козла Павловича.