Прошлое должно умереть

– Нет, мы не возвращаемся, – хладнокровно ответил капитан, не отрывая взгляд от расстеленной на столе карте. – Мы сделали изрядный крюк, – с напором произнес Кома.

– Помните, я рассказывал о сильном встречном ветре?

– Он совсем незаметен. – Иона кивнул на окно, за которым простиралось спокойное небо.

– Потому что мы сделали крюк, – объяснил Леонард, по-прежнему не глядя на Иону. – Мы подходим к точке перехода с другой стороны, и подходим гораздо быстрее, чем могли бы, продолжая упрямо таранить встречный ветер, – поднял взгляд и очень жестко спросил: – Удовлетворен?

По его тону Туша понял, что перегнул палку и должен немедленно выказать контрабандисту уважение.

– Да, капитан, все в порядке. Прошу извинить меня за несдержанность.

Иона задремал в каюте, а когда проснулся и проверил курс – чересчур возбудился, что и стало причиной нелепого недоразумения.

– Ничего страшного, со всеми бывает, – улыбнулся Леонард, показывая, что извинения приняты.

Атмосфера на мостике заметно разрядилась.

В мире Омута авторитет руководителя имеет колоссальное значение, подчиняются там лишь тому, в ком чувствуют силу, и прояви Иона строптивость, мог запросто оказаться за бортом.

– Когда мы прибудем к точке перехода? – вежливо осведомился Туша.

– Меньше чем через час.

– А когда нам нужно будет сделать… – Иона замялся. – Ну… то, о чем мы с вами говорили, капитан.

– Через час и сделаете, – вновь улыбнулся Леонард. Он понял, что речь идет о связывании пленницы, на которое похитители согласились с большой неохотой. – Уверен, процедура не займет много времени.

– Мы в таких вещах специалисты, – подтвердил Туша.

– Вот и хорошо.

И они, не сговариваясь, посмотрели в лобовое окно.

В этой части Тинигерия получилась у Творца весьма однообразной и скучной: ни городов, ни гор, ни лесов – лишь ровная, как стол, степь, изредка разрезаемая широкими, неспешными реками. Сверху она казалась нежной и очень спокойной.

– Здесь хорошие земли, но сильные ветра, – зачем-то сказал Оресто. – Вот уже сорок лет тинигерийцы сажают в Больших степях леса и лесополосы, чтобы уберечь посевы, и скоро здесь будет настоящий фермерский рай.

– Вы так говорите, будто хотите в нем жить, – заметил Туша.

– Почему нет? – негромко ответил контрабандист. – Рано или поздно каждому из нас потребуется тихая гавань.

– Хотите стать фермером? – удивился Кома.

– Я родился фермером, почему бы на старости лет не вернуться к корням?

– Для этого нужны деньги.

– Для этого много чего нужно, – неожиданно серьезно ответил Оресто. – В первую очередь отсутствие проблем с законом.

Астролог посмотрел на капитана с некоторым удивлением, но промолчал.

Туша понял, что не хочет продолжения разговора, собрался откланяться, намереваясь проверить, как дела у охраняющего Киру напарника, но рулевой крикнул:

– Вижу цеппель!

И на лицо Оресто легла тень.

– У нас проблемы? – подобрался Туша.

– Я надеялся, что у этой точки перехода мы окажемся одни, – ответил Оресто. Он насторожился, но не расстроился. Спокойно взял бинокль и подошел к лобовому стеклу. Иона встал справа.

– Грузовик? Пассер?

– К сожалению, импакто, – протянул Леонард, изучая нанесенные на огромную «сигару» знаки. – Тинигерийский легкий крейсер. Очень быстрый.

– Он идет параллельным курсом, – скрывая нервозность, произнес астролог. – Возможно, ему нужна та же точка перехода.

– Шел параллельно, – уточнил Оресто, не отрывая от глаз бинокль. – Теперь он начал сближение.

– Возможно, ему нужна точка перехода, – повторил Иона слова астролога.

– Как мы это проверим?

– Давайте сменим курс, – негромко предложил рулевой.

– Неподалеку есть еще одна точка перехода, – добавил астролог. – На Зарид.

– Сделаем вид, что собираемся прыгнуть на него? – понял Леонард и опустил бинокль. – Может сработать.

– Нам нечего делать на Зариде, – буркнул Туша.

– У нас импакто на хвосте, а значит, я готов прыгнуть даже на Галану…

Атмосфера на мостике вновь накалилась, поскольку ни похититель, ни контрабандист не собирались отступать, и яростная ссора не вспыхнула лишь благодаря военным: когда расстояние между цеппелями сократилось до одной лиги, выпущенный из орудия снаряд пролетел перед носом «Ловкача» – что на всех языках мира означало одно:

– Нам приказано заглушить двигатели и лечь в дрейф, – почти спокойно доложил рулевой.

А в следующий миг на мостик заглянул радист:

– Капитан, тинигерийцы вышли на связь.

– Нужно сопротивляться! – рявкнул Туша.

– Как? – нервно сжимая бинокль, осведомился Леонард. – Перед нами импакто, приятель, это крейсер, пусть и легкий. У них на борту не менее трех орудий, и это не считая дальнобойных пулеметов. Если мы огрызнемся – из нас дуршлаг сделают.

Отвечая, контрабандист перешел в радиорубку – Иона последовал за ним – и поднес к губам микрофон.

– Говорит капитан Оресто, торговый цеппель «Ловкач Уилли». Я…

Продолжить контрабандисту не позволили.

– Говорит капитан дер Хонто, легкий крейсер «Деликатный», тинигерийские воздушные силы, дарство Шейло. Капитан Оресто, вам надлежит немедленно приземлиться для прохождения досмотра.