ШАМАНОВ.
Только бы они друг друга не убили. Последнее время они что-то чересчур усердствуют.КАШКИНА.
Это потому, что здесь Пашка. Ты знаешь, что Афанасий ему не отец?ШАМАНОВ.
Слышал.КАШКИНА.
Но когда Афанасий уходил на фронт, она была ему не жена. Только невеста.ШАМАНОВ.
Ну и что?КАШКИНА.
Пашка родился сразу после войны, а Афанасий — он был в плену, потом на севере, вернулся только в пятьдесят шестом году… Ты подумай. До сих пор он не может ей простить, до сих пор страдает. Разве это не любовь? Ну скажи… Ты как думаешь?ШАМАНОВ.
Не знаю. Я в этом плохо разбираюсь.Зина, что ты от меня хочешь?
КАШКИНА.
Я?ШАМАНОВ.
Да, ты. Что ты от меня хочешь?КАШКИНА.
А как ты думаешь?ШАМАНОВ.
Чтоб я на тебе женился.КАШКИНА.
Возможно… Но главное не в этом.ШАМАНОВ.
Не знаю. У меня такое впечатление, что ты хочешь от меня чего-то невозможного.КАШКИНА.
Боюсь, что так оно и есть.ШАМАНОВ.
Зина, я сделаю все, что ты захочешь. Но если у меня чего-то нет, значит, нет. Нельзя же, в самом деле, требовать от меня того, чего у меня нет.КАШКИНА.
Ну спасибо тебе. Умеешь ты высказываться деликатно… Ну да ладно… Какие у тебя планы на вечер?ШАМАНОВ.
Планы?КАШКИНА.
Послушай, идем сегодня на танцы.ШАМАНОВ.
На танцы?КАШКИНА.
Ну почему нет? Что же вечером делать?ШАМАНОВ.
Зина, ты меня удивляешь. Какие танцы, что ты. На танцах я в последний раз был в тысяча девятьсот…КАШКИНА.
Ладно, можешь не продолжать.ШАМАНОВ.
И потом, к счастью, сегодня здесь не танцы, а кинофильм. И я его, слава богу, уже видел.КАШКИНА.
А я не про ДК говорю, я предлагаю пойти в Потеряиху…ШАМАНОВ.
Куда?КАШКИНА.
Или в Ключи. Там сегодня танцы…ШАМАНОВ.
В Потеряиху? В Ключи?.. Ты шутишь, правда же?КАШКИНА.
Ну почему? До Ключей семь, а до Потеряихи всего пять километров. Отличная прогулка.ШАМАНОВ.
Пять туда и пять обратно. (КАШКИНА.
А тебе не стыдно?ШАМАНОВ.
Ну в ДК — еще куда ни шло, но в Потеряиху! Зина, это безумие.КАШКИНА.
Ладно, ладно. Никто тебя туда не тащит. Просто я думаю, чем заняться сегодня после работы. Ладно… Что я тебя хотела спросить… Да. Что бы ты сделал, если бы я тебе изменила?ШАМАНОВ.
Ты уверена, что хотела спросить именно это?КАШКИНА.
Да, именно. Если бы я тебе изменила, сделал бы ты что-нибудь вообще, а если бы сделал, то что именно?ШАМАНОВ
(КАШКИНА
(ШАМАНОВ.
Какая шутка?КАШКИНА.
Да вот про пенсию. Мне кажется, это и на самом деле твое единственное желание.ШАМАНОВ.
Конечно.КАШКИНА.
Одного я только не пойму: как ты дошел до такой жизни… Объяснил бы наконец.ГОЛОС ДЕРГАЧЕВА
(КАШКИНА.
Ну серьезно. Сколько мы знакомы? А ведь я про тебя ничего почти не знаю. А что знаю, услышала от других людей, не от тебя. Знаешь, даже немного обидно… Да нет, не беспокойся, пожалуйста, ничего я от тебя не требую… Но я хотела бы тебя понять.ШАМАНОВ.
Зачем, Зина, зачем понять?КАШКИНА.
Зачем?.. Да хотя бы, чтобы не задавать тебе нелепых вопросов. В самом деле, ну почему бы тебе не рассказать мне про свою городскую жизнь?ШАМАНОВ.
Ни в коем случае. Стоит рассказать, и вопросов у тебя появится еще больше, и они будут еще нелепее. Уволь, Зина… Не обижайся, но у меня нет никакого желания исповедоваться.КАШКИНА.
Ладно, ладно, никто тебя не заставляет… (ШАМАНОВ.
Тем лучше.ГОЛОС ДЕРГАЧЕВА.
КАШКИНА.
Говорят, ты был совсем другим человеком, не таким, как сейчас… Жена, говорят, у тебя была чья-то там дочь, и очень красивая. И вообще сначала ты процветал. Так говорят… (ШАМАНОВ.
Не помню.