Проснись, Рапунцель

– На языке? – не преминула уточнить Даня и сделала шаг в сторону все еще открытой дверцы. – Слушай, с вами весело и так далее, но мне уже пора.

– Я же сказал, ты идешь со мной.

Яков, не оглядываясь, быстро зашагал к лестнице. За спиной Дани хлопнула дверца. Владислав сел обратно в автомобиль и отъехал от обочины.

Без Дани.

Незнакомый район. Темнота вокруг. И дождь зачастил как безумный. Даня бросилась догонять Якова.

«Ты идешь со мной».

Система дала сбой. Даня запиналась чуть ли не на каждой ступени, пытаясь мысленно обработать последнюю кинутую Яковом фразу. Получается, он тащит ее на свидание со своей недо-девушкой? Что вообще происходит? Зачем ему там Даня? Что он собрался с ней делать?!

Лестница вывела их на просторную площадку с фонарями. Узкая дорожка, поросшая травой, оканчивалась каменными ступенями. Контуры двери обозначались полосками льющегося изнутри света. Площадка граничила с громадным вытянутым зданием, конец которого терялся в темноте. Над дверью висела табличка с поблескивающими буквами. Но никто не потрудился создать для нее дополнительное освещение, поэтому содержание таблички так и осталось для Дани загадкой.

Яков открыл дверь, и вместе с хлынувшим ярким светом наружу выпрыгнула девочка лет шести. Русые волосы были забраны в высокую култышку, худенькое тело было облачено в розоватый гимнастический купальник, а поверх – шортики. На левой ноге была чешка, а за правой волочились края наполовину надетого сапога. Накинутая поверх курточка была расстегнута и при первом же порыве ветра вздулась за спиной девочки, а потом и вовсе взмыла ввысь, уволакивая за собой маленькую владелицу.

Взвизгнув, девочка споткнулась и едва не слетела со ступеней. Падению помешал Яков. Он протянул руку и вцепился в ворот ее куртки в районе затылка. Стремительно, небрежно и как будто мимоходом. Ребенок застыл на самом краешке первой ступеньки. Глянув через плечо, Яков разжал пальцы, и девочка, вновь издав оглушающий взвизг, рухнула прямо на подставленные руки Дани. Мгновение, и она уже обвила ногами талию девушки и уцепилась за ее шею, будто мартышка. Так Даня и внесла ее в здание, быстро проскочив порог, пока Яков придерживал дверь.

– Настю-ю-ю-юша! – донесся до них полный беспокойства голос.

В конце ярко освещенного коридора появилась низенькая женщина. В одной руке она сжимала детскую шапочку, в другой – шарф.

– Настюша! Ты что, на улицу выбежала?!

Настюша, не торопящаяся сползать с Даниных рук, хихикнула. К слову, мелкая егоза ничуть не испугалась. У детей вообще инстинкт самосохранения довольно притуплен.

Яков снял капюшон и двинулся по коридору, не особо обращая внимания на беспрестанно причитающую женщину.

– Ой, спасибо, спасибо вам! – Разволновавшаяся мамочка наконец оторвала дочку от Дани. – Спасибо вам, девочки!

Яков за спиной женщины слегка затормозил. Даня крепилась изо всех сил – хохот так и рвался наружу.

Да… девочки…

К счастью, Яков решил не тратить время на разубеждение мамочки. Дане пришлось ускориться, чтобы нагнать мальчишку. Одновременно она посматривала по сторонам, но вокруг были одни голые стены. И тишина. Возгласы женщины и энергичной девчонки постепенно затихали за углом.

«Это что, какой-то детский спорткомплекс? – За неимением иных интересных видов Даня наблюдала за Яковом. – Слишком уж тут спокойно. И детей маловато».

Они свернули за угол и на мгновение погрузились в кромешную тьму. Даня остановилась. Впереди что-то скрипнуло, и коридор залил свет. Яков распахнул сразу обе створки массивной двери.

Неожиданно он нагнулся и, расшнуровав и стянув кроссовки, ступил в помещение. Даня, теряясь в догадках, тоже разулась и по примеру Якова оставила обувь в коридоре у стены.

Новое помещение оказалось огромным залом, выкрашенным в светло-персиковые оттенки. По всей длине противоположной стены висели прямым рядком зеркала. На другой – располагалось несколько плотно занавешенных окон. На третьей стене тоже были зеркала, а чуть поодаль от них – длинный хореографический станок. В углу громоздились маты.

– Добро пожаловать в мою лагуну.

Даня, увлекшаяся разглядыванием просторов зала, вздрогнула. После долгого молчания любой звук казался не в меру громким. Из приоткрытой  двери, которую она раньше не заметила, потому что та была покрашена в тот же цвет, что и весь зал, выскользнула фигура и шустро приблизилась к ребятам.

Женщина в широких серых спортивных брюках и темно-синей майке. Ее пышные до плеч волосы были воплощением цветовой катастрофы: пепельные пряди чередовались с темно-русыми, где-то по бокам пробивались фиолетовые локоны, в кудрявой челке затесались малиновые прядки, а поверху всего этого расположился целый скоп белоснежных нитей, сильно смахивающих на мишуру-дождик, которую обычно с творческой небрежностью накидывают сверху на новогоднюю елку. А еще этой женщине точно уже было за сорок.

«Так он любит постарше? – Даня ошарашено уставилась на Якова. – Совсем постарше?!!»

– Я думала, ты сегодня не придешь. У тебя же фотосессия была с самого утра. И завтра тоже.