Просроченное завтра

Он чуть ли не силой выволок Алену на лестничную площадку и шарахнул дверью. До первого этажа ей тоже пришлось пробарабанить сапогами со скоростью чечетки, а потом за спиной оказалась стена, ледяные руки на щеках, а горячие губы на ватном языке. Она вцепилась в шею Александра, отделяя ворот драпового пальто от ворота пиджака, чтобы почувствовать под пальцами горячую кожу.

— Ты чуть не спалила нас своей глупой ложью, идиотка! Я ведь не железный, — прошептал он, хватая губами ее пылающую мочку. — К черту все твои планы, какими бы важными они у тебя не были. Я не отпущу тебя до утра, и завтра Эльвира не усомнится в твоих словах.

Пискнул замок, и Александр отскочил от нее, как ошпаренный. Но быстро собравшись, поздоровался с вошедшей старушкой и даже поинтересовался ее самочувствием. Тот же вопрос можно было задавать сейчас и Алене. Она уже заработала себе тахикардию и теперь боялась, что у нее откажут вдобавок и ноги. Господи, Сашенька и на секунду не поверил в реальность свидания, и если она сейчас не раскроет рот, то Даня точно не дождется ее в метро, как и тетя Маша дома. Но в подъезде говорить они больше не могли, а теплый салон БМВ расплавил мозги, хотя ловкие пальцы Александра за секунду справились с узлом шарфа и шапкой.

— Пуховик можешь не снимать. Тут недалеко…

Она вцепилась в его запястье и почувствовала такой же бешеный пульс, как и у нее самой.

— Саша…

Но он поймал ее губы — машина стояла за углом. Из окна их не увидеть, как и спешащим домой соседям не донести Эльвире о непотребном поведении женатого сына.

Алена вжалась головой в дверь, замок ремня безопасности впился в шею, а ручка переключения передач явно вдавилась водителю в живот, но Александр не отстранялся.

— Мне же не девятнадцать! — он прикусил кончик ее носа. — Так почему я не могу продержаться подле тебя и минуты!

Он отпрянул и вцепился в руль. Она тут же нашла затылком подголовник.

— Надеюсь, у тебя не было запланировано ничего серьезного и тебе просто надоела моя мать. Ты куда в действительности собралась?

Надо было ответить — на свидание. И точка в их отношениях превратилась бы в жирную кляксу, но его рука уже бросила руль и скользнула на ее коленку.

— Я спала всего пять часов, — простонала она, уткнувшись носом в его шершавую щеку.

— А я вообще не уснул… Мне нужна твоя грудь вместо подушки.

Его руки задрали пуховик и вдавили в кожу застежку бюстгальтера.

— Я не могу… — пролепетала Алена, чувствуя, что блузка уже прилипла к подмышкам.

— Я тоже не могу делать это в машине, но я не в силах от тебя оторваться. Чувствуешь?

Он прижал ее ладонь к брюкам, и она почувствовала ощутимый толчок.

— Саша… Сашенька…

Алена чудом увернулась от его губ, и горячий язык скользнул по шее. Она уже не думала про Даню. Она боялась тети Маши.

— Я не могу не прийти сегодня домой. Я не могу даже опоздать. Я не выкручусь во второй раз. Соседка чуть не позвонила маме.

Он отпрянул и уставился в ее бледное с влажными глазами лицо.

— И что ты предлагаешь, Ленусик? Я не могу вытаскивать тебя от матери днем и ждать до пятого декабря, пока она наконец отвалит в свою Америку, тоже не могу,

— он продолжал держать ее ладонь чуть ниже бляшки ремня. — Давай ты завтра заболеешь, и я отменю все встречи после полудня?

Вторую руку он положил ей на лоб — тот горел и без всякой простуды.

— Только не вздумай заболевать на самом деле. Ну, не молчи же… Врать, так до конца… Нечего в такой холод бегать на свидание. Целоваться на ветру, как грызть сосульку… Лена, — он прижался губами к ее переносице. — Помоги мне чуть-чуть, пожалуйста. Я уже на грани. Это не займет и минуты.

Алена вздрогнула, получив по ладони ремнем. Взвизгнула молния и с ней вместе отъезжающее кресло. Она ткнулась носом в ширинку, почувствовав на шее камень его руки. Мастерства не потребовалось. Она лишь успела сомкнуть губы, как уже пришлось судорожно глотать то, что мешало ему дышать. Он лежал с закрытыми глазами, но четко указал на бардачок.

— Я догадываюсь, что это противно. Возьми «Тик-так», вдруг поможет.

Дрожащей рукой она засыпала в рот несколько драже, но лучше не становилось. Живот скрутило, как от неспелых яблок.

— Лен, извини за грубость, — Александр приподнялся, чтобы справиться с ширинкой. — Я постараюсь никогда тебя больше об этом не просить.

Она смотрела на дрожащий узел галстука, не в силах ни поднять, ни опустить глаз.

— Я просто никогда этого не делала, — пролепетала она, устыдившись своей неловкости.

Александр усмехнулся в голос.

— Я это понял. Пристегивайся.

Он повернул ключ в зажигании еще на один оборот, и машина завелась. Доехали до дома они почти молча. Александр бросал какие-то незначительные фразы, но Алена не в состоянии была поддерживать разговор. Голова разрывалась от лжи и бешено колотящегося сердца. Даня прав — телефон создан для лжи. И не только телефон. На электронных часах десять минут восьмого. Он сейчас уйдет из-под щита, получив от нее молчаливый отказ.

— Не прозевай мое сообщение, — наказал Александр сквозь прощальный поцелуй.