Простая правда

Кэти откинулась на подушку в ожидании, когда придет девушка-волонтер с креслом-каталкой и отвезет ее в вестибюль. Врач только что выписал Кэти и дал матери таблетки на случай, если у дочери возобновятся боли. Кэти пошевелилась, сложив руки на животе.

Тетя Леда обняла ее:

– Можешь пожить у меня, если еще не готова вернуться домой.

– Спасибо. Но мне надо вернуться, – покачала головой Кэти. – Я хочу вернуться. – Она робко улыбнулась. – Понимаю, что это не имеет смысла.

Леда сжала ее плечи:

– Возможно, для меня это имеет смысл больше, чем для кого-либо другого.

Как только дверь распахнулась, Кэти вскочила на ноги, сгорая от желания поскорее отсюда уйти. Но вместо молодого волонтера, которого она ждала, в палату вошли двое полицейских в форме. Сара отступила назад, заняв место рядом с Ледой и Кэти. Они стояли, прижавшись друг к другу от страха.

– Кэти Фишер?

Девушка почувствовала, как под юбкой у нее задрожали колени.

– Это я.

– У нас ордер на ваш арест. – Один из полицейских осторожно взял ее за плечо. – Вы обвиняетесь в убийстве ребенка, обнаруженного в коровнике вашего отца.

Второй полицейский тоже подошел к ней. Кэти испуганно посмотрела поверх его плеча, пытаясь поймать взгляд матери.

– Вы имеете право хранить молчание, – сказал он. – Все, сказанное вами, в суде может быть и будет направлено против вас. Вы имеете право взять адвоката…

– Нет! – пронзительно закричала Сара, устремившись к дочери, которую полицейские подводили к двери.

Она побежала за ними, не обращая внимания на любопытные взгляды медицинского персонала и крики своей сестры.

Наконец у выхода из больницы Леда догнала Сару. Кэти плакала, простирая руки к матери, когда полицейский, положив ладонь на капп и пригнув ей голову, усаживал девушку в патрульный автомобиль.

– Можете встретиться с нами в окружном суде, мэм, – вежливо сказал он Саре, после чего уселся на переднее сиденье.

Когда машина уехала, Леда обняла сестру.

– Они забрали мою малышку! – рыдала Сара. – Забрали мою малышку.

Леда понимала, насколько неловко Саре ехать в ее машине, но экстренные обстоятельства требовали компромисса. Езда на машине с опальным членом общины несла в себе гораздо меньше угроз, чем пребывание в суде, предъявляющем дочери обвинение в убийстве, а именно это Саре предстояло в ближайшем будущем.

– Подожди здесь, – сказала Леда, выруливая на подъездную дорожку. – Дай поговорить с Фрэнком.

Оставив Сару на пассажирском сиденье, она побежала к дому.

Фрэнк сидел в гостиной, смотрел по телевизору повторный показ какого-то ситкома. Одного взгляда на лицо жены было достаточно, чтобы поднять его с кресла и в тревоге схватить ее за руки.

– С тобой все хорошо?

– Дело в Кэти. Ее повезли в окружной суд. Ее обвиняют в убийстве. – Леда с трудом выдавила из себя эти слова, а потом вдруг потеряла самообладание, дав волю чувствам в объятиях мужа, чего не могла позволить себе с Сарой. – Эфрам Стольцфус собрал двадцать тысяч долларов у амишских бизнесменов на адвоката для Кэти, но Аарон не возьмет и пенни.

– Ей дадут государственного защитника, милая.

– Нет. Аарон ожидает, что она подставит другую щеку. И после того, что он сделал с Джейкобом, Кэти не станет ему перечить. – Леда зарылась лицом в рубашку мужа. – Она не сможет выиграть дело. Девочка не совершала этого, но в любом случае ее посадят в тюрьму.

– Подумай о Давиде и Голиафе, – сказал Фрэнк и большим пальцем смахнул слезы с лица Леды. – Где Сара?

– В машине. Ждет.

Он обхватил ее рукой за талию:

– Тогда пошли.

Через минуту после их ухода в гостиную вошла Элли. На ней были шорты для бега и майка на лямках. Когда Леда вернулась домой, Элли была в чулане при кухне, где зашнуровывала кроссовки для пробежки, и слышала каждое слово. С непроницаемым лицом Элли подошла к венецианскому окну и следила за машиной, пока та не пропала из виду.

Кэти пришлось спрятать руки под столом, чтобы никто не увидел, как сильно они дрожат. Она как-то умудрилась потерять в полицейской машине шпильку от своего каппа, и теперь он соскальзывал с головы. Но Кэти не собиралась его снимать, особенно сейчас, поскольку молиться следовало с покрытой головой, и она молилась с того самого момента, как машина отъехала от здания больницы.

Чуть поодаль от Кэти за другим столом сидел мужчина и, нахмурившись, смотрел на нее, хотя Кэти понятия не имела, что она такого сделала, чтобы так сильно его расстроить. Напротив Кэти, за столом на возвышении, сидел другой мужчина в черной накидке; в руке он держал деревянный молоток, которым стукнул по столу в тот момент, когда Кэти увидела проскользнувших в зал суда мать, тетю и дядю.

Мужчина с молотком прищурил глаза:

– Вы говорите по-английски?

– Ja, – ответила Кэти и покраснела. – Да.

– В соответствии законом штата Пенсильвания вам предъявляется обвинение в убийстве первой степени, так как вы, Кэти Фишер, одиннадцатого июля тысяча девятьсот девяносто восьмого года предумышленно причинили смерть младенцу Фишеру на ферме Фишеров в городке Ист-Парадайс округа Ланкастер. Вам также предъявляется обвинение в менее тяжком убийстве третьей степени…