Читаем Простая правильная жизнь полностью

Возможно, вы уверены, что правильная жизнь – это сплошное заставление и дисциплина. Это не так. Когда вы себя заставляете – это неправильная жизнь. В правильной жизни работы не больше, чем в жизни любой другой. Ведь что такое работа? Работой мы обычно называем то, что делать не хочется, но приходится. Когда вы начинаете жить правильно, вам уже ничего не «приходится», и по внутреннему ощущению вы работать перестаете. Вы будете делать все, что надо, но если вы делаете это естественно, это станет для вас частью жизни, но не работой.

Позавтракать с утра – надо, и для этого нужно даже сесть за стол и себя покормить. Но разве это работа? Вы это делаете для себя, завтракаете с удовольствием. И в правильной жизни вы точно так же делаете все. Как само собой разумеющееся, делаете все дела, которые вам сделать надо обязательно.

Кому-то кажется, что правильная жизнь – это дополнительное напряжение и нагрузка. Совсем не так. Конечно, какие-то усилия будут всегда. Попрыгать на дискотеке – ну, тоже нагрузка, но мы же не против? Чтобы построить и поддерживать хорошие отношения, уходит столько же сил, сколько на поругаться. Так зачем тогда тратить силы на поругаться, если за те же силы можно жить по-хорошему?

Зачем тратить силы на поругаться, если за те же силы можно жить по-хорошему?

В настоящей правильной жизни я не могу обещать вам полного и абсолютного счастья, вы часто будете переживать и дефицит, и нехватку. Вы это обязательно почувствуете. Когда вам категорически не будет хватать целой жизни, когда вы всем телом будете ощущать, что вам позарез нужно три жизни последовательно и хотя бы две параллельно, когда каждый день для вас страшно короткий – у вас правильная жизнь!

Начала правильной жизни

Правильная жизнь – это жизнь, сделанная своими руками, и принесшая радость и самому человеку, и людям вокруг. Такую жизнь можно назвать и простой, если она живется человеком естественно, сильно, уверенно. Все, в чем мы уверены, кажется нам простым.

Но начинается такая жизнь – не просто. Она начинается с детства, а детство – с игры в «Хочу» и «Не хочу». И протестов против того, что «Надо».

«Не хочу» и «Надо»

Детские игры в «Не хочу!»

«А я не хочу, хочу по расчету,А я по любви, по любви хочу.Свободу, свободу, мне дайте свободу,
Я птицею ввысь улечу!»Не – хо – чу!

У каждого из нас своя судьба, и по поводу «правил» и «правильного» мне нередко приходится слышать следующее:

Правильное – это ограничения, а я не люблю ничего, что меня ограничивает! Как только я слышу, что вот так жить надо, я сразу хочу жить наоборот. Я не люблю, когда меня заставляют, и ненавижу слово «Надо!».

Вот пришел по почте счет, теперь надо пойти и оплатить за свет: блин, надо! Раз надо – вот я и не хочу.

Ну, не хоти – от этого изменится только то, что оплачивать счет будешь с плохим настроением. Не сердись, надо – это не противное «заставление», а просто – надо. Надо – и все. Если я не сделаю то, что делать надо, это все придется делать позже или кому-то другому.

В «хочу – не хочу» играют только дети.

Если у ребенка заботливые родители, он привыкает к тому, что его «хочу – не хочу» есть нечто важное. Не хочешь – скажи «Не хочу!», и тогда не будешь есть эту кашу. Хотя, может быть, все-таки съешь? Тебя уговаривали, а ты сильно говорил: «Не хочу!», и был в центре внимания. Здорово, только твое детство прошло, и мы стали взрослыми. А взрослые уже знают, что рассказывать про свое «хочу – не хочу» всерьез некому. Хочешь – поди и сделай себе, если умеешь, или купи, если есть деньги. А то, что надо, взрослые просто делают, потому за них это не сделает никто.

Если, конечно, они правда взрослые, и перестали играть в детство. В хочу – не хочу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
История философии: Учебник для вузов
История философии: Учебник для вузов

Фундаментальный учебник по всеобщей истории философии написан известными специалистами на основе последних достижений мировой историко-философской науки. Книга создана сотрудниками кафедры истории зарубежной философии при участии преподавателей двух других кафедр философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В ней представлена вся история восточной, западноевропейской и российской философии — от ее истоков до наших дней. Профессионализм авторов сочетается с доступностью изложения. Содержание учебника в полной мере соответствует реальным учебным программам философского факультета МГУ и других университетов России. Подача и рубрикация материала осуществлена с учетом богатого педагогического опыта авторов учебника.

А. А. Кротов , Артем Александрович Кротов , В. В. Васильев , Д. В. Бугай , Дмитрий Владимирович Бугай

История / Философия / Образование и наука