Простая услуга

Немного же сказал папа Ники. “Нежная и великодушная” – это комплимент, но, кажется, не то, что я хотела услышать и что сделало бы меня счастливой. Однако Шон хотел говорить обо мне, он говорил обо мне с моим сыном. Он думал обо мне, когда меня не было рядом.

Я чувствую себя так, словно предаю кого-то. Эмили в первую очередь, но и себя тоже.

У нас с Шоном даже ничего еще не было! Но я уже чувствовала себя виновной. Это ли не признак того, что у меня есть совесть? Я писала в блоге, как женщин вообще и мам в частности заставляют чувствовать себя виноватыми, но сейчас это происходит со мной. И раньше бывали случаи, когда нам следовало чувствовать себя виновными. Мне следовало, во всяком случае.

Я чувствовала себя виноватой еще и потому, что никогда не ощущала этого сумасшедшего, страстного, крышесносного желания по отношению к мужу. Секс с Дэвисом был хорошим. Он не был великолепным. Он был тем, что мне требовалось. Дэвис был тем, что мне требовалось, – приятным парнем. Я переживала не лучшие времена. Хорошему парню вроде Дэвиса необязательно знать о моих прошлых проблемах, и я никогда не испытывала потребности рассказывать ему о них. С ним было удобно. Я часто думала: это как прийти домой. Вот так предположительно и должно ощущаться возвращение домой. И жизнь с Дэвисом отвечала на множество сложнейших вопросов о моем будущем. Ну, я так думала в то время.

Я забеременела Майлзом случайно. Но так у всех, правда? Думаю, это произошло после свадьбы, которая оказалась гораздо романтичнее, чем наша.

Мы с Дэвисом зарегистрировали брак в здании городского совета, в обеденный перерыв Дэвиса. Его ассистенты, Ивэн и Анита, были свидетелями, а потом мы отправились обедать в лучшую пельменную китайского квартала. Дэвис соображал в подобных вещах: где водятся лучшие пельмени.

Мы были очень довольны собой и тем, как стильно и клево мы поженились – так импровизированно и небрежно, словно это ничего не значит. Просто еще один день. А очень скоро после этого Ивэн и Анита устроили грандиозную шикарную свадьбу в округе Датчесс. С беседкой, увитой белыми розами, на холмистом лугу, спускающемся к реке Гудзон.

Свадьба была столь великолепна, что у меня появилось чувство, будто меня одурачили. Будто мы сами себя одурачили, не придав значения чему-то, чему стоило бы придать значение. Интересно, чувствовал ли Дэвис то же самое? Но даже если у него и были похожие сожаления, он высмеивал меня, если я его спрашивала. Я против воли завистливо поглядывала на стол, заваленный свадебными подарками. Мы с Дэвисом только и получили, что чек на тысячу долларов от матери Дэвиса. Хотя если бы нам надарили столько всего, Дэвис настоял бы на том, чтобы вернуть подарки. Он захотел бы выбрать вещи, больше соответствующие его вкусу.

Мы оба напились на свадьбе, и у нас был лучший секс за все время нашего знакомства. Я почти уверена, что мы зачали Майлза в ту ночь – больше чтобы доказать, что мы на шаг впереди новоиспеченной четы, чем потому, что хотели ребенка.

Как же я ошибалась, не желая ребенка всей душой! Я влюбилась в Майлза, как только он появился на свет. Дэвис тоже. Как будто мы все втроем до безумия полюбили друг друга.

Вскоре после этого Дэвис перевез нас в Коннектикут и работал в основном дома, кроме тех случаев, когда у него бывали встречи в Нью-Йорке или когда он выезжал на объекты в другой точке страны. Он отремонтировал наш дом и спроектировал великолепную, полную света пристройку. Дом был почти закончен – весь, за исключением чердака в старой части, – когда Дэвис и мой брат погибли в автокатастрофе.