Прости меня, твою убийцу

– Да мы все видели этот перстень! Говорят, ей подарила его Августа, ее мать. А Августе в свое время продала его Лариса Евгеньевна! Но это неточно. Он появился у Анжелики после смерти Ларисы, так что я не удивлюсь, если его подарил ей Саватей. Кровать супружеская еще не успела остыть после смерти Ларисы Евгеньевны, как Анжелика туда прыгнула к Саватею!

Уже совсем скоро Анжелика узнает, что носит на пальце перстень убитой Наташи, и что она сделает? Поспешит его спрятать!!!

А что Вадим? Он что, не видел раньше на пальце Анжелики этот перстень? Получается, не видел. До вчерашней ночи, когда его жена Ирина показала ему фотографию Анжелики. И он узнал перстень и перепугался насмерть! А как изменился в лице! Выругался матом, а потом еще и обозвал жену дурой! В сердцах! Чем и выдал себя сразу же. Сам дурак.

Ольга прикусила зубками свой согнутый указательный палец, задумавшись. Потом встрепенулась:

– Но если Анжелика перстень этот одела, получается, что она не знала, что он принадлежал Наташе, и это не она убила. Точно не она. Значит, все-таки Лариса Евгеньевна…

И Ольга перекрестилась. Затем накрыла Вере стол к завтраку и, извинившись, покатила тележку в сторону раздачи.

Вера позвонила Николаю. Рассказала о разговоре с Ольгой.

– Ты знаешь, кому позвонить. Расскажи о перстне. Может, эта информация как-то поможет следствию.

– Вера, а ты где?

– Это неважно.

– Ты не хотела бы поприсутствовать здесь?

– Где?

– Я рядом с домом Саватеевых! Это просто светопреставление! Столько народу собралось! «Скорая» приехала, говорят, у Саватея инфаркт… У них в саду теплица, вот там кое-что нашли… Кости… Все оцепили, жуть…

– Приезжай за мной, если можешь. Но перед этим постарайся узнать, где живет Августа Мезенцева, мать Анжелики. Думаю, Татьяна тебе и покажет. И старайся не привлекать к себе внимание.

– Ты одна?

Он не мог не спросить ее об этом. Она вздохнула. Хотела сказать – совсем одна.

– Коля, так ты приедешь?

– Да, конечно! Жди меня там!

Им повезло. Поскольку все, кто мог, помчались к дому Саватеевых, чтобы поглазеть на обыск и раскопки сада, а кто не мог – остался дома. Не могла в силу своего слабого здоровья и Августа Мезенцева.

Мезенцевы проживали в небольшом, но аккуратном беленьком домике на окраине Докторовки. В огороде, понятное дело, никто не работал, он весь зарос высокой травой и кустами. Перед домом во дворе цвели розы и мальвы.

Вера с Николаем поднялись на крыльцо, позвонили. Не дожидаясь ответа, вошли, позвали хозяйку.

– Да входите уже! – услышали они довольно бодрый низкий голос.

Он принадлежал, конечно же, самой Августе, возлежавшей на старинной кушетке в окружении атласных подушечек и трех толстых кошек. В большой светлой комнате, набитой старой, безвкусной мебелью и коврами, было сильно накурено.

Августа – колоритная, эффектная женщина, крупная, в парике с крутыми локонами, с нарумяненными щеками и ярко-красными губами. Большие карие глаза ее смотрели на непрошеных гостей с усмешкой.

– Ну, чего приперлись? – хрипло засмеялась она, и в мгновение ока в ее руках появились пачка сигарет и зажигалка. Августа закурила.

– Поговорить… – неуверенно произнесла Вера.

– Жизнь сволочная, я так вам скажу. А вы, значит, та пара журналистов, что выдает себя за родственников той девицы… Понятно… Ну что ж, каждый как может свой хлеб зарабатывает. Валяйте!

– Скажите, это Лариса Саватеева убила ту девушку, Наташу Воронову, десять лет тому назад?

– Глупости какие!!! Кто вам такое сказал?

– Там, в их саду… Там сегодня утром нашли кое-что, вернее, ее останки… – Вера блефовала, зная, что останется безнаказанной. Она услышала от Николая, что нашли какие-то кости, но это могла быть могила животного, собаки к примеру. Ей и самой было противно так врать. Она даже на Николая не смотрела от стыда.

– Это в теплице-то? Ну да, там точно могли что-то найти, но не Наташу вашу. Да только Ларочки в живых уже нет, ей все равно. Главное, что Боренька до самой ее смерти с ней оставался. Понимаете? И вы скажите тем, кто копает, что Лара была самой несчастной женщиной, понимаете? Пусть хотя бы посмертно это учтут! Потому что нельзя издеваться над женщиной, которая так любит. А Саватей еще получит свое. Я говорила Анжелике, что Борис слишком стар для нее. Предупреждала, что он весь насквозь гнилой, я-то знаю, сколько у него болячек. Но за все надо платить, мои дорогие. Вот так!

Она странно разговаривала, эта Августа. Так говорят не совсем здоровые люди. Либо со сломанной психикой, либо с травмированным мозгом. Или Вере это только показалось?

– Это Лариса Анатольевна убила тех двух девушек?.. Лет двадцать тому назад?