Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)

Эрика резко просыпается. Сначала она ничего не понимает. Замечает, что матрас слегка жестковат. В чём дело? Она открывает глаза. Пытается сфокусировать взгляд, но не узнаёт н предметы, ни комнату. Она приподнимается и осматривается. И видит его. Рядом с собой. Он глубоко дышит, во сне откинув одеяло. Оно практически валяется на полу. Он лежит на животе. Его голое тело демонстрирует свою дряблость. Как странно. Когда он одет, и не подумаешь. Эрика смотрит на ночной столик. Электронные часы показывают три часа ночи. Она замечает, что тоже голая лежит под одеялом. Видит свою одежду, раскиданную по полу. Она снова поворачивается к нему. И вспоминает. Они вышли из университета. Он пригласил её покататься по району на машине. Они рассказывали друг другу истории и смеялись. Он дал ей понять, что она ему понравилась. И она почувствовала себя счастливой. Затем они подъехали к дому. Он предложил ей зайти, чтобы выпить кофе, и пообещал, что потом отвезёт домой. Они немного поговорили, а потом он её поцеловал. И каждый раз со всё большей страстью. Эрика позволила ему это, а теперь чувствует себя паршиво. Вот он, лежит, спит, немного бледный. И уже не кажется ей таким красивый, как раньше. И что я в нём нашла? Это его я считала прекрасным. Хотела привлечь его внимание любой ценой, а теперь, переспав с ним, чувствую себя вот так. Эрика поднимается. Едва касаясь ногами пола, проходит по комнате, освещённой каким-то отражением, просачивающимся через занавеску. Много книг. Комод. Зеркало. Рамка. Эрика берёт её. Фотография красивой брюнетки с длинными волосами и двоих детишек лет восьми-десяти. А рядом с ними сидит на земле он, Марко Джанотти. На другой фотографии в рамке он с той же женщиной в день их свадьбы. Значит, он женат… Эрика снова смотрит на него. Его сон стал ещё глубже. Он храпит. Эрика качает головой. Вот чёрт. Просто невозможно. Интересно, что он делает здесь один. Наверное, жена и дети уехали. Или это просто квартира, в которую приводят таких дур, как я. Подумав об этом, она замирает. Дур, как я? Придурки, как он! Я-то не сделала ничего плохого. Я просто следовала своему инстинкту. Он мне понравился. Вот и всё. Это он — лжец, который изменяет своей жене и издевается над своими студентами. Но эти слова заставляют её почувствовать, будто она врёт сама себе.

116

Водитель паркуется у дома Алессандро, который быстро вылезает из машины и достаёт свой чемодан на колёсиках. Леонардо опускает стекло.

— Возьми отгул, если хочешь.

Алессандро улыбается.

— Хорошо, спасибо. В любом случае, мне кажется, всё прошло неплохо, как считаешь?

— Да, отлично, — Леонардо восторженно улыбается. — Американцы уже предоставили большую часть бюджета на следующий год для нашей рекламы, и они остались под впечатлением от красоты фильмов. Должен сказать, что вы с Раффаэллой просто гении. Жаль, что она не поехала с нами.

— Ну да… — Признаёт Алессандро. — Всем понравилась работа, которую она проделала. Если поедешь в офис, скажи ей об этом. Увидимся послезавтра.

Машина с водителем и Леонардо заводится и уезжает, в то время как Алессандро заходит в здание и вызывает лифт. Он одним глазом проверяет мобильник. Как странно. Ники мне не звонила. Даже ни одного сообщения. Вчера я ещё раз попробовал, а она была вне зоны, потом пробовал в течение всего ужина с американцами, и всё равно не получилось дозвониться. Ладно, это нормально. В любом случае, сейчас всё успокоится. Это был решающий момент для выбора направления кампании, а теперь можно и не напрягаться. Он открывает дверь своей квартиры. С этого момента всё станет проще, намного, так что теперь и я сам смогу заняться свадьбой. Он заходит в свой дом и оставляет ключи на полке при входе. Честно говоря, я до сегодняшнего момента вообще ничего не делал.

— Ники… ты здесь? — может, она уже ушла. — Ники?

Может, она даже не приходила, наверное, решила остаться у себя дома. Кажется, сегодня она должна была пойти со своей матерью заказывать церковь… Но вдруг он видит, что шкаф и ящики её стола открыты. Дверь спальни Ники, такой же, как у неё дома, открыта, а шкаф пуст.

— Нет… что случилось? Меня ограбили? — нерешительно произносит он, почти с надеждой, взволнованный тем, что всё наоборот, что могло произойти кое-что другое, боясь, что этот необъяснимый беспорядок существует по другой причине.

Нет. Скажите мне кто-нибудь, что это не так. Алессандро оставляет свою сумку на полу и начинает бегать по дому, с каждый разом всё более беспокойный, пока не оказывается в своей спальне и не находит его. Письмо. Опять.

— О нет…

Он открывает конверт почти с отчаянием и достаёт письмо, с силой разворачивает его, с яростью, бешено трясёт им в воздухе, встревоженный тем, что там написано.