Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)

— Ну, раз уж это мой дом, думаю, мне решать, кто останется здесь, а кто нет, — он делает длинную паузу, во время которой Алессандро и Флавио непрерывно следят за его губами. Энрико тоже выказывает великий интерес. Наконец, Пьетро выдаёт улыбку и обнимает Алессандро. — Ну конечно! Что за вопросы ты задаёшь? Это твой дом! К тому же, ты постоянно меня прикрывал, а ещё познакомил с русскими. Я счастлив, что могу оплатить этот долг. Идём, я покажу тебе твою комнату, — Пьетро берёт его под руку, чтобы увести его в другой конец коридора. — Лучшую! Алексу я отдам лучшую комнату… потому что он заслужил! — они выходят из гостиной.

Энрико и Флавио остаются на диване.

Флавио заметно огорчён.

— Блин, только этого не хватало. Алекс был так рад, всё шло просто замечательно… По крайней мере, для него.

Энрико согласно кивает.

— Ну да, не было ничего плохо в том, что хотя бы один из нас живёт в сказке! А теперь мы все в одной лодке…

— Ты о чём?

— Люди бросают друг друга, разводятся или остаются вместе просто по привычке, им так удобно, иногда интересно, но никогда — ради любви. Чёрт! Я разговаривал с Ники и Алексом, они были моей выигрышной ставкой, джекпотом любви.

Флавио разводит руками.

— В любом случае, ещё не всё кончено, они могут всё вернуть, пожениться и жить в своей прекрасной сказке… После маяка, после небоскрёбов…

— Да, луна! — Пьетро возвращается в гостиную. — Вы все живёте на луне, как инопланетяне!

— Что ты хочешь сказать?

— То, что этой девочке всего двадцать, и вполне нормально, что у неё играют гормоны! Пережив новый опыт с взрослым мужчиной, теперь она возвращается, как и положено, к прекрасной сексуальной истории с парнем своего возраста… Да ладно, парни, будем честными, абсолютно ясно, что она с другим!

Флавио и Энрико делают ему знак, что он вернулся. Алессандро стоит позади него с открытым ртом и опущенными руками.

— Я пришёл взять воды, но в данных обстоятельствах, думаю, будет лучше выпить виски.

— Да, — согласно кивает Пьетро. — Я тоже выпью, двойной. Прости, Алекс, но лучше быть пессимистом, чем наивным. Я уверен, что в данной ситуации у тебя только две альтернативы: или ты отобьёшь её назад, или забудешь обо всём навсегда.

Алекс чокается стаканом виски с Пьетро.

— Первый вариант лучше. Что касается второго — мне не хватит на это целой жизни. Я никогда не забуду Ники.

119

Олли первая берётся комментировать ситуацию.

— Я знала, знала… Алекс слишком идеальный. Милый, весёлый, красивый, всегда внимательный, да даже, чёрт его возьми, к нам, маяк, потом это сюрприз в Нью-Йорке… Я знала, что за этим что-то кроется… Он с другой. Нет, погоди, даже хуже… То, с чем тебе не тягаться… Он гей!

— Нет…

— Теперь всё ясно! Он уже женат, а тебе не сказал!

— Нет…

— То есть, он просто так и не развёлся.

— Олли… если ты заткнёшься, то я всё расскажу.

— Да, ты права, прости.

Три подруги, три Волны сидят напротив неё, немного наклонившись вперёд, умирая от любопытства. Ники улыбается.

— Так вот… дело во мне, — подруги удивлены ещё больше. — Мне страшно. Я не знаю, что со мной такое, просто в один прекрасный момент я почувствовала себя ненормальной, не смогла больше бороться с этим, у меня появилось просто ужасное чувство… я чувствовала себя разбитыми подводными часами. Когда началась эта подготовка, я почувствовала себя дырявой, вода заполнила всё, и жизнь словно закончилась, а потом она вытекла через ту же дыру… — Олли, Дилетта и Эрика молча слушают её. Ники продолжает: — Да я уже ничего не понимала, у меня появлялись внезапные приступы паники, чувствовала, что время утекает, проходит, пролетает, сгорает, моё время… — она срывается на плач. — Не знаю, что со мной случилось. Но Алекс всё равно очень важен для меня. Я уже ничего не понимаю. Я в отчаянии. Плачу от красоты той любви, которую чувствовала… А теперь уже не чувствую!

Олли первой садится рядом с ней и обнимает её.

— Ну же, Ники, перестань, мне так больно смотреть на тебя, что я тоже сейчас заплачу.

— Да, — Дилетта и Эрика садятся по другую сторону от неё. — Да, мы тоже. Будем плакать, как Магдалены… Посмотри-ка… — Дилетта показывает ей свои глаза. — Не могу сдерживать слёзы, уф! Хотелось бы мне быть взрослой, быть с тобой рядом, чтобы направлять тебя, быть для тебя опорой… А я плачу ещё больше, чем ты!

Все смеются. Ники и Дилетта шмыгают носами. Обнимаются. Вдруг Ники чувствует, что с подругами точно всё наладилось, будто всё время, что она провела без них, просто испарилось. Это объятие отменило всю вину, сократило дистанцию, вернуло их связь, и всё стало, как раньше, словно ничего и не случилось. Теперь у них есть время поговорить, извиниться друг перед другом, прояснить всё произошедшее, наслаждаясь вкусным каркаде. Но это объятие стоит больше любых слов.

Эрика ставит на стол свою пустую чашку. Её губы слегка покраснели. Олли говорит ей об этом и протягивает салфетку.

— Возьми, ты покрасилась каркаде.

Эрика берёт её и вытирается. А затем улыбается.

— Я всё время пачкаюсь!

— Ты такая хрюша! — говорит ей Ники. — Как же я скучала по всему этому…