Прости, но я хочу на тебе жениться (ЛП)

Молодой графический дизайнер подходит к ним. Он улыбается. У него козлиная бородка в стиле Д’Артаньяна, прекрасная улыбка, вьющиеся тёмные волосы, он одет в кожаную куртку, облегающие брюки и ботинки от Church's. Алессандро обнимает друга.

— Сколько лет, сколько зим!

— Я так рад снова видеть тебя! — они всё ещё обнимаются, и Алессандро улыбается ему: — Спасибо за всё, правда…

— Ничего особенного… А почему ты нас не знакомишь? Боишься, что она безнадёжно влюбится в меня?

Ники улыбается. Этот парень хорош. Маус протягивает ей руку.

— Значит, ты и есть та печально известная Ники-ЛаЛуна…

— Это звучит, как имя какого-то мафиози!

Маус смеётся.

— Здесь тебя все так зовут… Ты стала известной в нашем агентстве… Хотя я должен сказать… — он разглядывает её и улыбается Алессандро. — Вживую она намного лучше. Наш Алекс совсем готов…

В глубине зала группа начинает играть «Jazz samba». Серьёзная женщина со светлыми волосами и тёплым голосом поёт, следуя за нотами, которые издаёт саксофон. На фоне слышна бас-гитара. Алессандро, Ники и Маус садятся за свой столик и теряются в нотах исторической темы Чарли Бэрда и прекрасно охлаждённом пиве.

45

Позже. Они болтают. Невероятная гитарная милонга заполняет помещение. Какая-то пара начинает танцевать в центре зала. Их тела очень близко, он поднимает её руку вверх и держит её на уровне их голов, она обвивает его безупречными шагами, которые пересекаются с его. Долгое объятие, немного жёсткое, танцор с правой стороны заходит за спину своей партнёрши, которая поднимает свою левую руку. Он ведёт. Они легко кружатся. Когда смотришь на них, всё кажется таким простым. Ники сжимает руку Алессандро под столом. Они улыбаются друг другу. Маус замечает это и качает головой, тоже улыбаясь.

Немного позже.

— Кажется, мы начинаем испытывать jet lag[5]… Нам пора… Сколько мы должны?

— Даже не шути так, вы же мои гости.

— Тогда спасибо.

Маус поднимается, даёт Ники пройти, берёт её руку и целует.

— Рад знакомству с тобой, и я говорю серьёзно, а не из вежливости.

— И я рада.

Затем он прощается с Алессандро.

— Поговорим завтра, — говорит он и наклоняется над другом, чтобы Ники его не услышала: — В любом случае, всё уже готово…

Алессандро хлопает его по плечу.

— Отлично, спасибо за всё… До завтра.

Они исчезают в глубине зала. И уходят по улицам «SoHo» в направлении отеля.

В своём номере они со смехом чистят зубы, и от этого у них летит изо рта пена, они пытаются разговаривать, но не понимают друг друга, дуя на свои щётки. Затем они споласкивают рты и вытираются, вспоминая сцену, которую видели во время своей прогулки, чьё-то лицо в ресторане или странно одетого человека, с которым они пересеклись на улице. Затем они ложатся в огромную кровать, в которой проведут эту ночь. Ночь ласки со вкусом приключений. На чужом, но мягком матрасе. Ночь лёгких штор, которые покачиваются от ветерка, заходящего через единственное едва открытое окно. Нью-йоркская ночь. Ночь неоновых огней, ночь в вышине, ночь далёкого ночного движения.

Проходят часы. Алессандро вертится в кровати, смотрит на неё. А Ники спит, уставшая, тихая, умиротворённая, и ей снятся кадры этого совершенно неожиданного дня. Она медленно дышит, её губы иногда раскрываются: то она выдувает пузыри, то немного подпрыгивает, то издаёт судорожные вздохи. Интересно, спит ли она вообще. И что ей снится. Она спит. Ники спит, потому что ничего ещё не знает. Алесасндро глубоко вздыхает, он устал, ему бы хотелось погрузиться в сон, но он немного нервничает. Он в ужасном напряжении, и из-за распирающих его эмоций у него не получается заснуть. Что же будет? До какой степени мы можем быть уверены, что наши решения сделают счастливым другого человека? Сохранится ли гармония, что нас соединяет, после того, как я скажу это? Верно ли я истолковал все знаки или обманулся? Иногда даже счастье — такая сложная штука! Сколько сомнений оно вызывает в нас. Хотя достаточно было бы просто слепо верить, плыть по течению, как это делала она все два года рядом со мной. Против всех, вопреки всему. Она мудра. Она невероятна. Алессандро в последний раз смотрит на занавеску, танцующую на ветру. Игривую, весёлую, не знающую усталости. Как бы ему хотелось уметь наслаждаться этой простой лёгкостью!

46

— Значит, вы такие непунктуальные? Я не беру с собой таких людей. А Маус меня уверял… Как обычно, никому нельзя доверять.

Алессандро и Ники стоят у отеля. Ники вздыхает. Клаудио Теодори — бывший итальянский журналист, который вот уже несколько лет работает гидом. Маус часто рассказывал о нём Алесандро, но не говорил, что он такой «застенчивый».

— Ну что? Вы со мной или как? — Клаудио смотрит на них из своего красного Мустанга, почти что его ровесника. — Или вам нужно письменное приглашение?

Алессандро и Ники не нужно просить дважды, и они просто садятся в машину. Клаудио заводит мотор, даже не подождав, пока Алессандро захлопнет за собой дверь.

— Ладно, поехали завтракать.

Алессандро улыбается, стараясь не портить настроение.

— Вообще-то, мы наипунктуальнейшие…