Прости себе меня

Казалось, что вся эта ситуация его ничуть не смущает. Скорее, наоборот. Словно такое происходило каждый день. И это нормально: провести ночь рядом с ней.

А голова? Конечно, болит. Стоило ему напомнить об этом, и виски тут же скрутило, а затылок загудел, словно по нему приложились чем-то тяжёлым.

— Ты сейчас серьёзно? — Поумерила пыл и упрямо поджала свой острый подбородок. — Отец? Он что, был здесь?

— Был, — Егор стиснул пальцами переносицу и зажмурил глаза. Собрался с мыслями перед тем, как продолжить: — пару часов назад.

— И? — всё ещё недоумевала. Бесилась от одной мысли, что из него приходится вытягивать клещами информацию. Ну что за кретин?!

— Не хочешь обсудить это за завтраком?

Ему нужно было как минимум пятнадцать или двадцать минут, чтобы проснуться окончательно и рассказать Мухе то, от чего её уже потряхивает. В общем-то ничего криминального, и реакция её бати была вполне спокойной и адекватной. Без лишнего кипиша и выяснений обстоятельств. Он торопился на работу и у него не было на это времени. Так что, задав Егору пару вопросов и получив на них вразумительные ответы, глава семейства покинул Мухину мастерскую, а затем и сам дом.

— Завтраком? — снова? Не слишком ли часто? — Кажется, ты говорил, что оставишь меня в покое. Или я ошибаюсь?

Девушка тряхнула головой, избавляясь от назойливого и раздражающего касания волос к щекам. Рвано заправила пряди за уши и сложила руки под грудью.

— Остались некоторые нюансы. Забыла? — снова эта гадкая ухмылочка, — думаю, есть моменты, которые нам нужно обсудить.

Повторил её движение и точно так же сложил руки на своей широкой груди. Слегка задрал голову, и на миг он показался ей ещё большим великаном. Дани заскрипела зубами, пока обмозговывала сказанные им слова. Вскинула подбородок, но выше от этого не стала. Чувствовала себя рядом с ним беззащитной козявкой. Пылью на мебели. Проведи он пальцем: и она исчезнет. Он разотрёт её между шершавыми подушечками и не оставит и следа.

— И ты удалишь всё, что у тебя осталось. — Слегка дёрнувшись, выставила перед ним указательный палец. — При мне. Всё, что есть.

Егор пару секунд молча смотрел на её тоненький пальчик. Красный ноготок привлекал внимание. Словно конфетка или ягодка. Хотелось обхватить его попробовать на вкус. Коснуться языком и сорвать тихий стон с её губ...

Блять... Так сильно хотелось. Её. Снова.

— Значит, я сейчас иду к себе, — нехотя произнёс. Уходить совсем не хотелось. — Приму душ и захвачу с собой ноут. Через полчаса. Я позвоню.

Даниэла открыла рот, но слова не успели сорваться с губ. Ахнула, когда Егор всё же сделал то, о чём молчал. Одной рукой вцепился в её локоть, а второй сжал тонкий пальчик, грозящий ему расправой. Дёрнул на себя, привлекая ближе девушку. И, наплевав на её яростное шипение, обхватил губами фалангу. Слегка прикусил, я затем языком обвёл вокруг него. Всасывая в рот, как когда-то это делала она. Здесь же. Именно в этой мастерской...

— Придурок, — тихо выругалась и попыталась оттолкнуть его.

Вызволила палец из тёплого плена и тут же почувствовала свободу. Он отпустил её локоть и, усмехнувшись, отвернулся от Даниэлы. Со спинки стула стянул свою ветровку и, больше не оглядываясь, отправился на выход.

— Полчаса, Муха! — добавил напоследок, — и, — всё же бросил на неё пронзительный взгляд, — я предпочитаю на завтрак сырники... ты же помнишь?

...

Не успела Дани переступить порог, как тут же застыла, сталкиваясь нос к носу с мамой. Замешкалась, пряча глаза и глупо улыбаясь...

— И? — произнесла мама, позволяя Даниэле обойти себя. Сразу почувствовала характерный запах. Амбре, от которого защипало глаза.

— Доброе утро, — девушка отошла на несколько шагов и, скинув с ног туфли, повернулась, — мам...

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? Или объяснить?

Дани виновато потупила взгляд. Поджав губы, она искала ответы в своей сейчас совсем не светлой голове...

— Даниэла?! — Марина произнесла громче имя своей дочери, привлекая к себе внимание, — что за выкрутасы?! Ты хоть понимаешь, что мной творилось, когда я не обнаружила тебя в твоей спальне?! Ты просто ушла втихаря?! Никому ничего не сказала?!

— Мам, — протянула девушка, чувствуя за собой вину, — но ведь всё же в порядке...

— Твой телефон был выключен! Ты в своём уме?! Если бы не свет в гараже, меня бы уже ногами вперёд выносили!

Дани молчала. Понимала, что её отчитывают не просто так. Она поступила опрометчиво и глупо. Она знала, как родители относятся к подобным выходкам. Хоть она и не маленькая, но родительское беспокойство никуда не денется. Ни после того, что случилось в далёком детстве. Это на подсознании. Это опыт. Это понимание, что беда может постучать в дверь в любой момент. Какой бы светлой и безмятежной не была твоя жизнь, это может случиться с каждым. Это происходит так быстро. Так неожиданно. Ты даже не заметишь.

— Прости, мам, — Дани качнула больной головой, — прости. Простите, пожалуйста.